На главную страницу

ВЛАДИМИР ЭЛЬСНЕР

1886, Киев - 1964, Тбилиси

Еще один из шаферов на свадьбе Гумилева и Ахматовой. В литературу вошел, впрочем, раньше, именно как переводчик. Он был составителем "Чтеца-декламатора", точнее, его четвертого тома, вышедшего в Киеве в 1909 году, - своеобразной антологии мировой поэзии, где Божий дар определенно мешался с яичницей, но были и подлинные открытия: хотя и сокращенный на шесть строф, Эльснер впервые издал в этой книге свой перевод "Пьяного корабля" Рембо. В 1912 году "Чтец" был переиздан и значительно расширен, прежде всего засчет переводов самого Эльснера. В 1913 году выпустил авторскую антологию современной немецкой поэзии. Писатель Феликс Зинько вспоминает Эльснера так: "После революции он оказался в Осваге у Деникина. Я находил его антибольшевистские филиппики в деникинских газетах, хранящихся в спецхране Ленинки" <...> В конце концов Эльснер попал в Тбилиси и осел там на всю жизнь; в 1957 году в Тбилиси вышла книга "Страны и люди". Тот же Зинько вспоминает: "Встретились мы в 1948 году в Тбилиси. Он руководил литературным объединением при газете "Молодой сталинец", в которой я начинал свою журналистскую деятельность. Одновременно он преподавал "коммунистическую эстетику" искусства в консерватории. Представляю, что он плел лабухам, потому что антисоветчиком был ярым". Некогда Лившиц посвятил Эльснеру свою "Флейту Марсия", но едва ли Эльснер оправдал его ожидания.


МОРИС РОЛЛИНА

(1846-1903)

БИБЛИОТЕКА

Здесь жутким веяло, как в чаще вековой.
Тринадцать медных ламп, и день и ночь зажженных,
Мерцали с потолка и арок удлиненных.
Томили сонмы книг зловещей тишиной.

Со стен тринадцать лиц в упор на вас взирали.
Тринадцать кресел там сомкнулись в тесный круг.
Незримые шаги у двери замирали
И шорох чудился холодных мертвых рук.

Я подошел к окну в угрюмый поздний час.
Вдруг заплясал огонь над дымною трясиной,
Донесся жалобный, стенящий крик совиный
И гулко пробили часы тринадцать раз.

МАКС ДАУТЕНДЕЙ

(1867-1918)

* * *

Как огненный жезл над темной стеной -
Багряная ветка в чаще лесной.
      Ею прикован к опушке твой взгляд.
      В чаще ты видишь тревожных дриад.
      Поздний закат, пламенея во мгле,
      Шарит и ищет их в каждом дупле.
      В миг у него уже фавна спина,
      Тащит он мех золотого вина.
      Нимфы пьянеют, бессильны… и вот -
      Фавн сладострастный их жадно берет.
      Дикою страстью объят козлоног,
      В груди дриаде вонзает свой рог.
      Красные брызги на листьях горят:
      Фавн убивает усталых дриад.
Как бронзовый жезл, повитый огнем, -
Качается ветка в тумане лесном.

* * *

Ржавеют кисти рябин.
Ветер оборвал безвременниц -
Поздней осенью бледных пленниц.

Сыплются листья с вершин,
Словно из карманов записки…
Голый, пляшет кустарник низкий.

Солнце - неясный желтый намек.
Туч бесконечных бредет караван:
В белых кувшинах тащит туман.

В поле я взял последний цветок,
Он прошептал мне последний привет -
Мертвого лета последний поэт.

СТЕФАН ГЕОРГЕ

(1868-1933)

* * *

Ранний вечер путает дороги;
Росы гуще пали на поляны;
Радостно в туманные чертоги
Сходят Аполлоны и Дианы.

Словно шорох тысячи сандалий -
Мертвых листьев тихое томленье.
Ароматы поздних роз и далий
Заглушает горький запах тленья.

Знойных лун давно уже следа нет,
Лишь надежда в сердце нерушима, -
И она ль когда-нибудь обманет
И в пути покинет пилигрима?

КАРЛ ВОЛЬФСКЕЛЬ

(1869-1948)

* * *

Влекутся туманы
Облачным сводом
К медленным водам…
Влекутся туманы.

И дни ускользают
В дымчато-сизых
Траурных ризах…
Они ускользают.

Устав от скитаний,
Барки застыли
В мертвенном иле…
Устав от скитаний.

КРИСТИАН МОРГЕНШТЕРН

(1871-1914)

СЮРТУК
(ноктюрн)

Сюртук, уснув, поник полами…
Ночная тишь…
Его пустыми рукавами
Проходит мышь.

Сюртук обрел покой желанный…
Ночная тишь…
Из рукава назад в карманы
Стремится мышь.

Сюртук всю ночь охвачен снами…
Немая тишь…
Как дух, пустыми рукавами
Проходит мышь.

АЛЬФРЕД МОМБЕРТ

(1872-1942)

* * *

Древнею ночью
В беспредельный покой,
За моею скользившей на ощупь рукой,
Следовал месяц.
В долине, ныне
Светлой впервые, -
Крутые скалы высятся там, -
Мы нашли мертвеца,
Чуждого нам.
Не знали имени, даже лица.
Был он безмерно велик.
Глядя на сумрачный лик,
Тайно решили скрыть мертвеца.
Но куда после ни шли,
На всем
Негасимым, странным огнем
Сверкали следы Великана.

ГУГО ФОН ГОФМАНСТАЛЬ

(1874-1929)

ОСЕНЬ

Уже ватаги ос янтарно-изумрудных
Покинули цветов иссякшие фиалы...
Темнее, глубже пруд у берегов безлюдных;
Легли на листьях медь и тусклые опалы.

Нагими замерли стыдливые березы
И дымно-серый плащ к подножьям буксов лег.
Взгляни, еще цветут больным румянцем розы -
Возьми их, поцелуй, сплети из них венок.

Я астры соберу и диких лоз побеги,
Прощальным пурпуром их пышно облекло...
Вы, не узнавшие безбольной смерти неги,
Украсьте осени холодное чело!

В просветы облаков, внезапно голубея,
Сверкают небеса, прозрачные как лед,
Какая тишина... лишь изредка в аллее
О землю стукнется упавший зрелый плод.

На шпилях согнутых решетки заржавелой
Щебечут ласточки, забыв пути невзгоду...
И пьют по капелькам из вазы опустелой
Дождями влитую желтеющую воду.

РИХАРД ФОН ШАУКАЛЬ

(1874-1942)

BRAVO

Я услужить вам рад,
На руку мою обопритесь смело.
Можете в зеркало бросить последний взгляд,
Увидать ваше белое тело
       От головы до пят.

Но чур, прекрасная дама,
На меня потом не смотри ты,
Закрой глаза, где лучи с лазурью слиты.
В сердце тебя ударю я прямо
И бережно опущу на плиты.

PIERROT PENDU*

На безлюдном, тихом перекрестке,
Белый, ты висел на фонаре.
Дальних звезд едва мерцали блестки,
Бледный месяц таял при заре.

Отпечаток затаенной боли
Сберегли еще черты лица.
О твоей, паяц, печальной доле
Плакали два нежных бубенца.

Ах, из петли я тебя не вынул,
Лишь руки коснулся ледяной -
И, должно быть, ветер передвинул
Тень, что жутко выросла за мной.

*Повешенный Пьеро (франц.)

ГЕРМАН ГЕССЕ

(1877-1962)

РАВЕННА

Помню: стены Равенны.
Город гробниц и церквей.
Каменный страж неизменный
Праха древних царей,

Город серый и сонный;
В улицах свет изнемог,
Всюду завесил фронтоны
Влажный, дымчатый мох.

Город хмурый, пустынный -
Умбрии сумрачный лев,
Словно песни старинной
Камнем ставший напев.

АЛЕКСАНДР ФОН БЕРНУС

(1880-1965)

ВЕЧЕР

Вечер, как вор
(Ты не слышишь тихих шагов),
Скользит у домов,
Обойдет каждый двор,
В темном плаще хороня
Всё, что осталось от дня.

Если ветер взовьет невзначай
Темной ризы реющий край -
Прянет свет,
Озаряя то, чего нет.

СТЕФАН ЦВЕЙГ

(1881-1942)

ОСЕННЯЯ ФЛЕЙТА

В облачном кубке заката
Тает солнечный мед.
Пустынными долами чья-то
Флейта грустно поет.

Близко ль, далеко ль, не знаешь -
Еле внятен мотив -
И все же ее постигаешь
В скорби священных нив.