ДВА БРАТА

Чудный замок на вершине
В мрак ночной закутан он.
А внизу во мгле, в долине
Светлой стали дикий звон.

Там бойцы – родные братья
Беспощаден смертный бой.
А за что? Хотел бы знать я
Брат на брата встал войной?

К графской дочери Лауре
Их пьянит огонь страстей;
Будто молния в лазури
Дивен блеск ея очей.

Но кому в ответ забьется
Сердце в девичьей груди?
Сам никто не разберется
Меч булатный, ты суди!

Смелы в битве оба брата
Гулко бьет за взмахом взмах.
Эй умолкни брань булата
Слеп и страшен бой впотьмах.

Горе горе братьям кровным!
Кровью дышит дольний прах!
Бились братья боем ровным
Сталь застряла в двух сердцах.

Дни, года и поколенья
Низвергает в бездну рок,
И печален в запустеньи
Смотрит с гор простой чертог.

Но внизу, во мгле, в долине
Чары бродят по ночам,
Это братья паладины
В час полночный бьются там.

РЫБАКИ

В густом тумане тонут села.
Клубясь, всклокоченная мгла
Пороги, ставни облегла…
Дымится серый гребень мола,
Реки стальная ширина
Влачит заразу влагой сонной.
На небосклоне погребенной
В тумане кажется луна.
На старых лодках огоньки – среди реки…
согнуты спины рыбаков – стариков.
С вечера они уже давно,
чтобы поймать неведомое что-то,
Мрачные закинули тенета
На зловещее, таинственное дно.
Немало злых судеб незримо
Таится там, на дне реки.
Как клад желанный, рыбаки
Их стерегут неутомимо.
Вот полночь бьет – унылый звон
От башни к башне, как сквозь сон,
Гудит – осенней ночи стон…
На стариках лохмотья – лишь обман,
С убогих шляп стекает каплями туман.
Дым неподвижен над трубами хижин,
В оцепененьи безмолвны селенья, жизнью забытые.
Спят, сиротливы, орешники, ивы, бурей разбитые.
А из лесов ни лая псов, ни голосов
Не слышно. – Тучи мокрой пыли
В пустынном сумраке застыли.
Товарищей не окликая, товарищам не помогая,
Без приветных братских слов
Каждый тянет свой улов.
А туман ползет седой и хмурый
К хижинам с взъерошенною шкурой.
Всё на челноках в безмолвье глохнет.
За густою, чуть прозрачной тканью
В фонарях кровавых не шелохнет
Тусклое сиянье огоньков,
Словно смерть кладет печать молчанья
На безумных старых рыбаков.
И каждый одинок в своем угрюмом рвеньи…
Но их работа – их крушенье.
И как гробы молчат рабы.
Согнуты спины, тяжки лбы.
И гибнут черных мук ловцы
Среди пространств глухих – бездонных,
Под гнетом звонов похоронных –
Обречены, как мертвецы…
Ночь осени дождем жестоким
По душам хлещет одиноким…

К СЕВЕРУ

Два моряка старика
Вечерней порой под осеннюю мглой
Плыли на север домой.
С южных они островов,
Где под шелест волшебных садов
Зреют грезы таинственных снов,
Сирен захватили с собой.
И гордо глядели на фиорд свой родной,
На обманный туман тусклых северных стран,
Где ветер сырой завывал однозвучно
Вечером осени скучной.
И, собравшись на берег толпой
Народ изумленный смотрел, как сирены,
Сверкая при блеске заката
Кружили лозой вдоль каната
Свои гибкие члены –
Живыя извилины тел…
Народ изумленный смотрел
Не понимая, что нес океан из неведомых стран,
И корабль сквозь туман им казался корзиной,
Полной плодов налитых, золотых,
Что парит над пучиной на крыльях серебряной пены
И пели сирены…
К небу, как лиры, тянулись их руки
По вольным волнам разсыпались прекрасные звуки
И горели их гордые груди
В потухавших лучах золотых.
Но в молчаньи заглохшие люди
Не услышали их.
Они не узнали ни своих земляков моряков,
Не узнали они парусов,
Хоть их сами когда-то соткали.
И не понял никто из народа
Ничего вэтом чудном виденьи
Слишком чуждым сухому обману ученья
Их прихода.
И пронесся приманкой чудесной
Тот корабль мимо их берегов,
Но никто от лозы неизвестной
Золотых не отведал плодов.

ПАРАБОЛА

Спят золотые пруды,
Летит журавлиная стая
В сонную зелень воды
Тяжелыя тени роняя.

Тени ползут в тростниках
Среди (нен)юфар вереницей
Там высоко в облаках
Уносятся птица за птицей.

Видишь ли ты рыбака
Угрюмого с удочкой длинной?
Он не глядит в облака,
Не видит полет журавлиный.

Нет, он упорно весь день
Согнувшись над влагой холодной
Ловит из омута тень
Парящих в лазури свободной.