ОЛЬГА ГЛЕБОВА-СУДЕЙКИНА

1885, Санкт-Петербург – 1945, Париж

Легендарная героиня ахматовской "Поэмы без героя", Ольга Афанасьевна Глебова, по мужу-художнику - Судейкина, актриса, танцовщица, художница, подруга великих поэтов Серебряного века, тоже любила поэтический перевод: после ее смерти в архиве (лишь в 1966 году!) нашлись тетради с ее переложениями из Бодлера, Верлена, Малларме, полные множества вариантов и поправок. Поражает то, что как будто никогда не писавшая оригинальных стихотворений Ольга Глебова обращалась с русским стихом столь мастеровито - не хочу придать этому слову ни малейшего отрицательного оттенка. Кажется, никто из современников не интересовался тем, что "Олечка" переводит французские стихи - лишь Вячеслав Иванов упомянул однажды, что ей принадлежит перевод "Принцессы Мален" Метерлинка. Впрочем, есть кое-какие основания полагать, что всерьез переводами французских поэтов Глебова-Судейкина занялась уже после того, как в 1924 году покинула родную страну. В Париже она бедно жила в квартирке, где стояли клетки с птицами, за которыми она ухаживала, птиц было много - в разное время от пятидесяти до ста, неохотно выходила из дома, рисовала и вышивала, - видимо, тогда и увлеклась поэтическим переводом.



ШАРЛЬ БОДЛЕР

(1821-1867)

БОЛЬНАЯ МУЗА

О, Муза, что с тобой? С утра запали очи,
В виденьях сумрачных остановился взгляд,
В лице, как в зеркале, все отраженья ночи,
Молчанья, ужаса, безумья черный яд.

Лютен ли розовый, зеленый ли суккуб,
Излив в тебя любовь и страх из темной урны,
Где дразнится кошмар, мучителей и груб,
Тебя купали на болотах, близ Минтурны?

Здоровьем я тебя хотел бы наградить,
Из лона твоего мысль крепкую родить,
В кровь христианскую влить крови ток античной,

Где царствуют вдвоем, даруя слог ритмичный,
И Феб, отец стихов и песен вдохновитель,
И сам великий Пан, жнецов и жатв властитель!

ПРОДАЖНАЯ МУЗА

Достойная дворцов, о Муза с сердцем нежным,
Когда январские начнут Бореи петь,
Чтоб посиневших ног застылость отогреть.
Найдешь ли головню себе во мраке снежном?

Когда луч зимней тьмы нам ставни протыкает,
Ты мрамор зябких плеч чем можешь оживить?
Увы, нам нечего с тобой ни есть, ни пить,
А золото с полей лазурных не стекает...

Чтоб зарабатывать себе на хлеб вечерний,
Должна с кадильницей, как служка на вечерней,
Ты, маловерная, Те Deum сладко петь

Или под куполом с трапеций улыбаться,
И слез, и голода следы с лица стереть,
Чтоб чернь могла бы всласть от смеха надрываться.