На главную страницу

ПАВЕЛ ГОМЗЯКОВ

1867, Благовещенск – 1921, Кронштадт

Родился в семье священника, выходца из Русской Америки. Детские и школьные годы его прошли во Владивостоке. Закончив Юрьевский университет в Дерпте, был призван на военную службу, вернулся во Владивосток и служил до 1912 г., после был навсегда переведен на Балтику, в Кронштадт. Стихи писал с одиннадцати лет; в 1885 году в типографии командира портов Восточного океана вышла небольшая книжечка стихов восемнадцатилетнего поэта – «На память друзьям». По свидетельству известного владивостокского литератора и журналиста Н.П. Матвеева, это была вообще «первая поэтическая книжка, напечатанная во Владивостоке коренным обитателем Приморья». Младший врач Сибирского флотского экипажа надворный советник (подполковник) Павел Иванович Гомзяков всю русско-японскую войну находился во Владивостоке. Непосредственного участия в боевых действиях не принимал, как об этом ошибочно написано в «Кратком энциклопедическом справочнике Приморского края» (1997 г., изд-во ДВГУ). Газета «Дальний Восток» 20 июля 1904 г. опубликовала сообщение: «Врач Сибирского флотского экипажа Павел Иванович Гомзяков извещает друзей и знакомых, что в среду, 21 июля, в Успенском соборе будет совершена панихида по брату его, капитану 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, убитому в сражении на Кингжоуских высотах в Порт-Артуре и по безвременно почивших сестрах его». В 1904 году он выпускает во Владивостоке книгу «Стихотворения». Весь гонорар за книгу Павел Иванович перечислил Обществу Красного Креста. К 1911 г. в издательстве «Далекая окраина» вышел его третий поэтический сборник «Аd astra» («К звездам»), а в период с 1913 по 1916 г. – три поэмы отдельными изданиями. Кроме того, стихи Гомзякова регулярно публиковали владивостокские газеты «Владивосток», «Дальний Восток», «Далекая окраина». С медициной и с прошедшей к тому времени войной связаны события конца 1905 г., непосредственным участником которых становится Павел Иванович Гомзяков. В это время в порту разгорался скандал. В октябре командир подводной лодки «Дельфин» лейтенант Георгий Завойко по просьбе своих подчиненных обратился к командиру Владивостокского порта контр-адмиралу Н. Греве с жалобой на условия службы. Вслед за ним нижние чины сами в категоричной форме высказали свои претензии, среди которых были требования пересмотреть нормы питания, не соответствующие нагрузкам службы, предоставить собственные казарменные помещения, улучшить качество медицинской помощи. Командир крейсера «Жемчуг» капитан II ранга Левицкий, которому было поручено провести дознание, подтвердил справедливость и обоснованность требований нижних чинов-подводников, на сторону которых встали и офицеры отдельного отряда миноносцев (подводных лодок) – их непосредственные командиры. Для решения вопроса обустройства потребовался ряд последовательных действий со стороны командира порта. Сначала своим приказом он создал роту подводников, которой как отдельному воинскому подразделению полагалось казарменное жилье. Следующим шагом становится собственно выделение отдельного помещения в экипаже во флигеле над церковью. Формирующиеся команды подлодок и мастеровые на их строительстве получили статус особого отделения роты и тоже обрели постоянное пристанище. В штат подводников была введена должность медика. Им стал П. И. Гомзяков (фактически первый врач подводного флота России!), по совместительству оставаясь доктором воздухоплавательного парка. В сборнике стихотворений П. Гомзякова «Стихотворения» мы обнаруживаем (не отмеченные в содержании книги) его переводы поэтических произведений не только Вальтера Скотта, но и создателя прививки против оспы Эдварда Дженннера.


ЭДВАРД ДЖЕННЕР

(1749–1823)

ОБРАЩЕНИЕ К КРАСНOГРУДКЕ

О, пташка, песню пой скорей!
Ты всех пернатых мне милей!
            В моем жилище гостьей будь,
            Здесь безопасно, страх забудь.
Ведь в эту глушь усатый кот,
Поверь, дороги не найдет,
            А школьник ивовый свой лук
            Сюда не принесет, мой друг!
И желтых крыльев, и твоей
Пурпурной грудки гладкий клей
            Не загрязнит. И стану я
            Водой кристалльного ручья
Тебя поить. Не будешешь ты
Во вкусных крошках знать нужды.
            Когда ж зима нам принесет
            И снег, и иней, и свой лед,
Тогда в моей семье готов
Тебе гостеприимный кров;
            И вот тогда скорей, скорей
            Мне сердце песенкой согрей!


ВАЛЬТЕР СКОТТ

(1771–1832)

ПОСЛЕДНИЙ БАРД

Тяжел был путь и день суров,
Певец был стар и нездоров,
Но седина его кудрей
Следы носила лучших дней.
То бард был, певший в старину, –
Последний бард на всю страну!
Пора прошла! Его друзей
Скосила смерть рукой своей.
Теперь забыт, пренебрежен,
Покоя смерти жаждал он.
Уж в поле он не гарцевал,
И в замках песнь не запевал,
Прошло обычьи старины,
Не помнят дедов их сыны.
Железный век! Стюартов трон
Был чужежестранцем замещен,
И в песнях барда найдена
Ханжами черствыми вина!
Прося насущного теперь,
Он с арфой брел от двери в дверь,
И поселян своей игрой
Он услаждал, когда порой
Ей восхощался сам король:
Прошла пора – другая роль!