НИКОЛАЙ НОВИЧ
1866, Чириюрт, Чечня - 1940, Ленинград
Под псевдонимом "Н. Нович" в литературе многие годы выступал Николай Николаевич Бахтин, поэт, переводчик и литературовед; впервые использовал он этот псевдоним в 1885 году, ибо под своей фамилией офицеру печататься не полагалось. Именно в 1885 году Бахтин закончил 2-е военное Константиновское училище в Петербурге, в 1885-1891 годах служил в Киеве в 132-м Бендерском полку. В 1891-1909 году он - офицер-воспитатель Орловского кадетского корпуса, с 1898 года - подполковник. С 1910 года - в отставке, поселился в Петербурге. В 1895 году в газете "Петербургская жизнь" опубликовал первый русский перевод из Джона Китса - сонет "Моим братьям" (к столетию поэта). В 1896-1905 годах издал девять выпусков (из 25 предполагавшихся) "маленьких антологий" мировой поэзии (вышли: "Китай и Япония в их поэзии", "С чужих полей", "Мадьярские поэты", "Поэты Финляндии и Эстляндии", "Поэты Швеции", "Французские поэты", "Словацкие поэты", "Словинские поэты", "Песни ста поэтов. Японская антология"), - а также книга "Подросткам". Песни и баллады [пер. зарубежных поэтов], СПб, 1902. Бахтин составил картотеку (ок. четверти миллиона карточек) переводов на русский язык за два века. Именно в книге "Французские поэты", изданной "под редакцией Н. Новича" в Санкт-Петербурге в 1900 году, находим мы первый русский перевод из Вийона: Франсуа Виллон. Баллада о повешенных, за подписью "Пр. Б." - т.е. "Провинциальный Библиограф" (и одновременно - "Преподаватель Бахтин") - перевод был издан за 13 лет до публикаций В. Брюсова и Н. Гумилева, положивших начало широкой известности Вийона в России. В более поздние годы эти псевдонимы нередко путались; к примеру, в книге "Эдгар По (Поэ) в лучших русских переводах под редакцией Н. Новича" (СПб, 1911) стихотворение "Католический гимн" в содержании помечено как "Перевод Н. Новича", в тексте книги - как "перевод Пр. Б."; всего известно не менее дюжины псевдонимов Бахтина. Нович всерьез занимался Робертом Бернсом, ему принадлежат первые серьезные попытки воспроизведения "бернсовой строфы" (т.н. "стандартного габби") на четырех рифмах, тогда как более ранние переводчики, и среди них М. Михайлов, ограничивались передачей четверки рифм двумя однотипными парами. Работа Бахтина о стихотворении Лермонтова "Если б мы не дети были" (с эпиграфом из Бернса) легла в основу всех более поздних комментариев к этому произведению. После переворота 1917 года Бахтин стал одним из организаторов Петроградского Театра юного зрителя.
ФРАНСУА ВИЙОН
(1431-после 1463)
БАЛЛАДА О ПОВЕШЕННЫХ
Прохожий, здесь присевший отдохнуть,
Не вздумай нас насмешками колоть.
К нам, бедным, сострадателен ты будь,
Чтоб и к тебе был милостив Господь!
Всех восемь нас висит тут; наша плоть,
Которой в мире были мы рабами,
Висит насквозь прогнившими клоками,
И наши кости тлеют понемногу;
Но вместо издевательств злых над нами,
За нас вы помолитесь, братья, Богу!
О брат мой. Не отринь моей мольбы!
Пусть осудил закон нас - все равно!
Ты сам ведь знаешь: прихотью судьбы
Не всем благоразумие дано.
И так как мы уж умерли давно,
То нам теперь одни молитвы наши
Могли б помочь избегнуть горькой чаши
И отыскать к Спасителю дорогу.
Мы умерли, но живы души наши:
За них вы помолитесь, братья, Богу!
То мокли мы от мартовских дождей,
Теперь от солнца сухи и черны;
Нас птицы проклевали до костей,
И мы навек покоя лишены:
От ветра мы, как старые штаны,
Без отдыха весь день должны болтаться!
Нам с виселицы нашей не сорваться,
Не подойти нам к вашему порогу,
Вы можете нас больше не бояться…
Молитесь же за братьев ваших Богу!
АЛЬФОНС ДОДЕ
(1840—1897)
К СЕЛИМЕНЕ
I.
Я не люблю вас, нет! И говорю без шуток,
Что я не из таких, которые подчас
Лишь жалкие рабы хорошеньких малюток,
И за нос провести меня трудненько, да– с!
Ведь я вас не люблю... Почти что семь уж суток,
И я не знаю,что тут удивляет вас.
II.
Да, я вас не люблю; что проку, если ласки
Даются чересчур кокетливой рукой!
С подобным личиком, вам можно без опаски
Менять поклонников (к чему– вопрос иной).
Вы, злая, всякому готовы строить глазки,
Со всяким пошутить... Лишь только не со мной.
III.
Да, я вас не люблю, и если б вы хотели...
Но нет, моей любви пробил последний час.
Что я вас предпочту и Женни, и Рашели,
Что вы мне нравитесь, не скрою я от вас,
Но только для любви нет места в этом деле,
Я это доказать могу вам хоть сейчас.
IV.
Я мог бы вас любить, но только, не взыщите,
Прочнее нить нужна для сердца моего...
Признаюсь, одного вы мне не объясните:
Я не люблю вас, так; скажите ж, отчего,
Лишь только на меня свой взор вы устремите,
Лишаюсь я тотчас покоя своего?
V.
Да, я вас не люблю; на всем земном просторе
Ничто не мило мне; я– мрамор, я– гранит.
Шекспир про вас сказал: изменчива, как море,
Но я моряк лихой, и лишь, когда звучит
Ваш голос ласковый, сирена, мне на горе,
То сердце у меня, как маятник стучит.
VI.
Да, я вас не люблю; сказать по правде строгой,
Я ненавижу вас и, как чумы, боюсь;
Но растолкуйте же одно мне, ради Бога:
Зачем рыдаю я, как только остаюсь
Два дня не видя вас, зачем с такой тревогой
Тогда я слышать вас и видеть вас стремлюсь?
ОТРИЦАНИЕ
Я признаю лишь отрицанье,
Утратив веру навсегда,
И для меня на древе знанья
Нет запрещенного плода:
Я признаю лишь отрицанье.
Я стар умом и сердцем зрел.
Привычки волею своею
Я победить в себе сумел
И предрассудков не имею.
Я стар умом и сердцем зрел.
От чувств высоких, кроме скуки,
Я ничего не выношу,
Но, раз перо беру я в руки,
Я сам стихи про них пишу...
В шутливом роде, ради скуки.
Коль друг целуется со мной,
Я за карман всегда хватаюсь,
А если то наследник мой,
То и за жизнь я опасаюсь,
Коль он целуется со мной.
Хотите знать, что говорю я
Про честь, про чистую любовь?
Как на последнюю смотрю я,
На деле видно и без слов;
Про честь... Совсем не говорю я.
Во все я веру потерял,
Мне отрицание дороже,
И из того, что я сказал,
Я ничему не верю тоже.
РОБЕРТ БЕРНС
(1759-1796)
СМЕРТЬ И ДОКТОР ГОРНБУК
1.
Есть много книг, в которых сплошь
От А до ижицы - все ложь.
Знавал и в жизни я вельмож,
Чья речь полна
Цитат из Библии, и все ж
В ней - ложь одна.
2.
Но я хочу, должны вы знать,
Одну лишь правду рассказать.
И черта можно отрицать,
Покуда ночью
Не привелось вам увидать
Его воочью!
2 - 3.
Я засиделся вечерком
С Горнбуком, старым звонарем.
Он и людей лечил притом.
(Для прокормленья
Заняться лишним ремеслом
Не преступленье!)
3.
Домой я шел, чтоб лечь в постель,
Во мне шумел веселый хмель,
Но пьяным не был я, хоть эль
И был на славу;
Я всю дорогу помнил цель -
Не слечь в канаву.
4.
Меж тем луна уже взошла
И на холмы свой свет лила.
В ту ночь рогов ее числа
Я счесть не мог:
О четырех она была,
Не то о трех.
5.
За тем холмом, где поворот
К плотине мельничной идет,
Пришлось пустить мне палку в ход:
Я стал спускаться
И шаг за шагом лишь вперед
Мог подвигаться.
6.
Как вдруг, с трезубцем и с косой,
Я вижу призрак пред собой.
Признаться, стал я сам не свой
От этой встречи,
Хоть был мне призрак роковой
Едва по плечи.
7.
И вот ведь, странная черта:
Он был - совсем без живота,
А тощих ног его чета
Имела сходство
С двумя узлами из жгута.
Вот ведь уродство!
8.
Я начал: - Смею ли спросить:
Мы только стали боронить,
А вы - хотите уж косить?
Но тень ни слова.
- Нам по дороге, может быть? -
Спросил я снова.
9.
- Я Смерть! - сказал тогда скелет. -
Но не пугайся! - Я в ответ:
- Вы не за мной ли? Мой совет -
Не подходите!
Добром прошу вас! Если ж нет,
Вот нож, глядите!
10.
- Приятель, спрячьте ножик свой!
К чему вам ссориться со мной? -
Сказала Смерть. - Мне вас долой
С земли убрать -
Легко, как плюнуть. Лучше в бой
Нам не вступать!
11.
- Ну что ж, - сказал я: - по рукам!
Присядем здесь. Я рад вестям,
А их известно много вам;
По крайней мере,
Вы в эти дни то тут, то там
Стучитесь в двери.
12.
- Да. Да, - кивая головой,
Сказала Смерть, - своей косой
Давно кошу я род людской,
Чтоб прокормиться,
И я, как люди, день-деньской
Должна трудиться.
13.
Прошло почти шесть тысяч лет,
Как начала я чистить свет;
Со мною сладу людям нет,
И лишь теперь
Горнбук нанес мне сильный вред
И ряд потерь.
14.
Ведь он (чтоб дьявол в порошок
Его скорее истолок!)
Во всех лечебниках знаток.
Совсем беда мне:
В меня и крохотный сморчок
Кидает камни!
15.
Своим трезубцем и косой
Всегда справляюсь я с толпой,
Но сталь их сделали тупой
И бесполезной
Искусство лекаря с рукой
Его железной.
16.
Вчера больному нанесла
Такой удар я, что могла
Людей сгубить им без числа;
Что ж оказалось?
Ведь у него вся кость цела
Почти осталась!
17.
Неустрашим и полон сил,
Горнбук больного сторожил -
И мне трезубец иступил:
Он стал - хоть брось!
И кочана б он не пробил
Теперь насквозь!
18.
Тогда, засаду затая,
Схватила косу в руки я -
И зазубрила лишь края…
Все было даром!
Скорей скалу рука моя
Снесла б ударом!
19.
Порой он даже не пойдет
Смотреть больного, если тот,
Схватив капустный лист, пришлет
Его Горнбуку:
Он и по нюху пустит в ход
Свою науку.
20.
К своим услугам он собрал
Весь медицинский арсенал
(Как "Отче наш", его он знал):
Ланцеты, пилки,
Всех видов режущий металл,
Всех форм бутылки.
21.
Морская соль, настой рожков,
Запас различных порошков:
Кора и глина всех сортов,
Толченый мел,
Труха поджаренных бобов -
Он все имел.
22.
А сколько средств последних дней!
Urinus spiritus мышей,
Экстракт из усиков клещей,
С золой растертых.
И ряд подобных же вещей
Стоял в ретортах.
23.
- Но, если так, дождется бед
Могильщик скоро! Я в ответ:
- Ведь не пройдет и двух-трех лет,
Как мы кладбище
Начнем пахать… Бедняга Гед!
Ты - скоро нищий!
24.
Скелет, залившись смехом, вдруг
Сказал: - Не так-то скоро, друг,
Избороздит кладбище плуг!
Иного рода
В нем ям подбавится вокруг
Чрез два-три года.
25.
На одного, что я убью,
Горнбук - я клятву в том даю -
Покончит разом с двадцатью;
Его пилюли
Уложат целую семью
Вернее пули.
26.
Тяжелый на руку портной
Неосторожен был с женой;
Купил он мази, чтоб больной
Полегче стало:
Легла та с болью головной,
Да и не встала!
27.
Крестьянин резью заболел;
Сын двух овец не пожалел
И у Горнбука взять сумел
Такое средство,
Что очень скоро сам успел
Вступить в наследтво.
28.
Напиток скверный вздул живот
У честной девушки; и вот
К Горнбуку бедная идет:
Тот скрыл позор,
Да так, что ввек уж не найдет
Ее наш взор.
29.
Вот образец приемов тех,
Какие создали успех
Горнбуку. Слишком уж, на грех,
Он деньги любит:
Отбив моих клиентов всех,
Он сам их губит.
30.
Но - ждать не долго! Я не лгу
(Пока об этом - ни гугу!),
Что хвастунишку съесть могу
Я, как селедку…
При первой встрече с ним, врагу
Зажму я глотку.
31.
Тут голос призраков глухой
Прервал часов церковных бой;
Уж было за полночь. Домой
Я зашагал.
А призрак Смерти за горой
Вдали пропал.
ДЖОН КИТС
(1795-1821)
МОИМ БРАТЬЯМ
Огонь в камине нежит наши взоры,
И дров веселый треск ласкает слух:
То гениев домашних разговоры,
Хранящих наш семейный, братский дух.
Вы, братья, книгой заняты, которой
Всегда вы услаждаете досуг,
Она в дни скорби служит вам опорой,
А я, мечтатель, рифм ищу вокруг.
Сегодня, милый Том, твое рожденье.
Да будут и в грядущем суждены нам
Такие ж, как сегодня, вечера
И мирные простые наслажденья,
Пока не скажет голос вышины нам:
"Покиньте свет, друзья мои, - пора!"
ЭДГАР АЛЛАН ПО
(1809-1849)
КАТОЛИЧЕСКИЙ ГИМН
В полдневный час и в час ночной,
Мария, гимн ты слышишь мой!
В добре и зле меня храня,
будь, Матерь Божья, близ меня!
Была пора - мой ясный день
не омрачала тучи тень:
твой кроткий взор за мной следил,
чтоб я о Небе не забыл;
но мрак сгустился над моим
днем настоящим и былым:
сияй же в будущем моем
надежды радостной лучом!
СОН ВО СНЕ
Поцелуй прощальный мой
в час разлуки роковой
я тебе, мой друг, даю.
Ты права, я сознаю,
сном назвавши жизнь мою.
Раз надежды больше нет, -
мрак ли будет или свет,
сон иль явь, не все ль равно,
раз уж нет ее давно?
Все, что жизнь сулила мне,
было все - лишь сном во сне!
Над бушующей рекой
я стою, зажав рукой
горсть песчинок золотых -
только горсть! И даже их
не могу я удержать
и в пучину не ронять,
лишь могу рыдать, рыдать!
Боже, Боже! как сильней
мне их сжать в руке своей?
Неужели и одной
не спасти мне, Боже мой?
Неужели ж все, что мне
жизнь дает, - лишь сон во сне?..
МАРИЯ ФОН ЭБНЕР-ЭШЕНБАХ
(1830–1916)
ПЕСЕНКА
Чем объясняется – открой,
Что крошка-песенка порой
так дивно хороша?
– Она звучит струны нежней;
Два–три аккорда скрыты в ней
И – целая душа.
ДЕТЛЕВ ФОН ЛИЛИЕНКРОН
(1844-1909)
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Четверка лихая
Мчит нашу коляску.
Фортуна слепая
Нам шлет свою ласку.
Живя наслажденьем,
Из окон дворца
Мы нашим владеньям
Не видим конца.
Но если из края
Пойдешь ты в изгнанье–
С тобой разделяя
Позор и страданья,
Пойду я повсюду,
И раны души
Таить в себе буду,
В безвестной глуши.
Лежишь под парчою
На смертном ты ложе:
Пусть рядом с тобою
кладут меня тоже.
А если узнаю,
Что в поле ты пал–
В себя я вонзаю
Тотчас же кинжал!
ЙОХАН ЛЮДВИГ РУНЕБЕРГ
(1804–1877)
ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ
К звезде вечерней очи поднимая,
Ее спросила дева молодая:
"Как смотрит небо– дай ответ правдивый–
На первый поцелуй любви счастливой?"
– "Все ангелы глядят, полны участья,
На отраженье собственного счастья",–
Так чистая дочь неба отвечает–
"А смерть украдкой слезы утирает".
ЛЕТНЯЯ НОЧЬ
Ночью озеро лесное
Спало, полное покоя;
Мирно удочку бросая,
Я в челне сидел, мечтая.
Только дрозд в молчанье ночи
Распевал, что было мочи,
И вскричал я, раздраженный:
"Вот горлан неугомонный!
Что не спишь ты? Песни эти
Пел бы лучше на расссете!"
Дрозд в ответ мне: "Друг мой юный,
Не уди ты ночью лунной!
Если вкруг себя ты глянешь,
Сам, пожалуй, песнь затянешь."
Поднял взор я против воли:
Ясно небо, ясно поле,
И из волн, и над поляной
Закивал мне лик желанной,
И, по птичьему совету,
Затянул я песню эту.
СВАТОПЛУК ЧЕХ
(1848–1908)
ИЗ НЕВОЛЬНИЧЬИХ ПЕСЕН
НЕВОЛЬНИКИ:
Здесь, под пальмами, так сладко отдохнуть нам в свете лунном
От трудов своих тяжелых– после пира стража спит
К нам, певец наш сладкозвучный, подойди, ударь по струнам,
Спой, о чем тебе, мечтатель, греза тайная твердит.
МОЛОДАЯ НЕВОЛЬНИЦА:
О цетах и звездах спой нам!
МОЛОДОЙ НЕВОЛЬНИК:
красоту девичью славь!
СТАРИКИ:
О веках былых поведай!
ДРУГОЙ МОЛОДОЙ НЕВОЛЬНИК:
погремушкой позабавь!
ПЕВЕЦ:
Не такие песни нынче из души печальной рвутся–
О цветах, героях, девах струны звонкие молчат;
Бури гневные раскаты в этих песнях раздаются,
Звон цепей, зубовный скрежет, плач и стоны в них звучат!
НЕВОЛЬНИКИ:
Звон цепей и так приелся; впрочем, пой, певец, играй,
Но смотри, чтоб сторож с плетью, не проснулся невзначай!
АНТОН АШКЕРЦ
(1856-1912)
ЛУЧШИЙ ДЕНЬ
Король умирает. В слезах его дочь
Пред ним на коленях проводит всю ночь,
Три юные принца стоят у дверей;
Для них королевна их жизни милей.
И вот, пересиливши слабость и боль,
К себе женихов подзывает король.
"Минувшие годы я вижу во сне,
Вся бурная жизнь моя грезится мне…
Кто лучший мой день мне сумеет назвать,
Того своим зятем решусь я избрать".
И первый в ответ ему: "Лучший из дней,
Когда ты венчан был короной своей!"
Другой отвечает: "Тот день знаменит,
Когда на границе был враг твой разбит,
Когда твое имя гремело кругом
И ты был увенчан лавровым венком!"
А третий ответил: "Вступив на престол,
Народ ты в неволе тяжелой нашел;
И ты пожалел беззащитный народ,
Сказал, - и не стало рабов и господ.
Народу стал день этот лучшим из дней…
Не он ли был лучшим и в жизни твоей?"
Безмолвные слезы в глазах старика
И к третьему принцу простерта рука:
Красавицу-дочь отдает он тому,
Кто лучший день жизни напомнил ему.