На главную страницу

ИВАН РУКАВИШНИКОВ

1877, Нижний Новгород – 1930, Москва

Персонаж анекдотов в литературных мемуарах и пособиях по стиховедению. В 1901 году начал издание бесконечного "Собрания сочинений", к революциям выпустил 15 томов, продолжал и позже; как не совсем точно пишет исторически вполне достоверный Ходасевич в "Белом коридоре": "Он был женат на бывшей цирковой артистке, очень хорошенькой, чем и объясняется его положение в Кремле". Но помимо анекдотического творчества и такой же судьбы, Рукавишников был ревностным переводчиком украинской поэзии: том шестой его "Собрания сочинений" представляет антологию оной, пронизанную и любовью к предмету, и знаниями. Удач немного, но – есть.


ИВАН ФРАНКО

(1856-1916)

ЦЫГАНКА ЦОРА

Погадай-ка мне, цыганка,
Чернобровка Цора:
Я дождусь ли дней счастливых,
И дождусь ли скоро?

И цыганка по ладони
Мне прочла ответ:
"Будешь, милый, будешь, милый,
Бедовать семь лет".

– А? Семь лет? Ну что ж, стерпел бы...
А потом? Весь век?
"А потом... Потом привыкнешь,
Милый человек".

БОГДАН ЛЕПКИЙ

(1872-1941)

ПРОЕЗЖИЙ

На землю пало отупенье.
Морозит утром. Травы мрут.
Поля напрасно снега ждут
И тучи виснут, как каменья.

Вот жесткий ветер набежит,
Туманом-облаком повеет.
В долу село лежит-чернеет
И тяжко-пьяно дремлет-спит.

Храня тепло, дома закрылись,
И спят собаки-сторожа,
В солому по уши зарылись,
Во сне скучая и дрожа.

Тропой знакомой кто-то бродит.
То – Голод. Ежегодный гость.
В его руке мужичья кость,
И он очами дико водит.

* * *

Глубокоструйным тихим сном
Всё спит кругом.
Тоскливый вечер за окном
Поет псалом.

И будто дождь стучит чуть-чуть.
Тяжел, как ртуть.
Стучит в окно. На сердце жуть.
О, дай вздохнуть...

И в дверь я слышу легкий стук:
Стук-стук... Стук-стук...
Давно знакомый тайный звук
Незримых рук.

Кто там? Но тайна глубока.
Да. Глубока.
Вот будто слышу: "Я – тоска.
Твоя тоска".

АЛЕКСАНДР ОЛЕСЬ

(1878-1944)

* * *

Милый, глянь, краса какая!
Роща, лес, луга, луга.
Глянь: вода бежит, сверкая
И лаская берега.

– Я слепой... Тебя вот... вижу.

Слушай: трели близко где-то.
Милый. Спросим соловья,
Был ли кто-нибудь на свете,
Кто любил, как ты да я.

– Я глухой. Тебя вот... слышу.

СТЕПАН ЧАРНЕЦКИЙ

(1881-1944)

* * *

Село тоскует. Дуб, сосна рядами
В железном сне
Тоскуют и боятся.
А тучи дымно вьются над домами.

Часы, что родились в осеннем дне,
Свинцом ложатся
На душу мне.

В грязи изъезженной дороги
Бездомный пес, пугливый пес бежит
Туда, где протянулись ребра поля.

А ветер желтый лист метет под ноги
И тихо шелестит
Про то, что чья-то доля
Зарыта в грязной тишине.

Осенний день далек. Как скучно
Подходит ночь.
А солнца не было совсем.

Кто над водою плачет так незвучно
О том, что лето улетело прочь?..
Кто над водою плачет? И зачем?

Луна проходит над полями.
Невнятный дождь тяжелой мглою
Траву чахоточную мочит.

И ветер бродит над полями
И за собою
Тоску волочит.