ЕВГЕНИЙ ВАСЬКОВСКИЙ
1866, Аккерман – 1942, Варшава
Из обедневшей семьи польских дворян. Доктор права, окончив с отличием юридический факультет Новороссийского университета в Одессе, в 1897 – 1906 гг. преподавал в своей alma mater. Был широко известен как правовед, выпустил множество трудов по вопросам юриспруденции; учебник Васьковского по гражданскому процессу считается образцовым и переиздается до сих пор. С 1919 г. – в Польше, преподавал в Виленском университете, был почетным судьей окружного суда; о поздних годах и обстоятельствах смерти известий почти нет.
В 1880-е – 90-е гг. Васьковский активно печатался в периодике как фельетонист и поэт комического жанра, как под настоящей фамилией, так и под псевдонимом «Мартын Боруля». В его сборнике юмористических стихов (Одесса, 1891) находим множество переводов из знаменитых и совершенно забытых поэтов юмористического и сатирического склада, прежде всего – немецкоязычных.
МИКОЛАЙ БЕРНАЦКИЙ (РОДОЦЬ)
(1836 – 1901)
ПРОСТАЯ ПРИЧИНА
– Да, ты порядком изменился,
И постарел, и исхудал!
Я, право, больше сохранился
И здоровее даже стал.
Хотя моложе ты годами,
Но что за разница меж нами:
Я полон сил, – ты словно тень!
Скажи, что это означает?
– Ты, верно, кушал каждый день,
А это, знаешь, сохраняет!..
ЙОХАННЕС КАРСТЕН ХАУХ
(1790 – 1872)
***
Он открыто называет
Дураками всех на свете:
Кто желтухою страдает,
Тот все видит в желтом свете.
УВЕНЧАННОМУ ЛАВРАМИ
Ты лаврами увенчан,
Но помни, милый мой,
Что лавры украшают
И окорок порой!
ФРИДРИХ ФОН ЛОГАУ
(1605 – 1655)
РОГОНОСЦУ
– Все для любви легко снести! –
Он с жаром произносит, –
И из любви к своей жене
На лбу рога он носит.
ЗОЛОТОЙ ВЕК
Я мог бы «золотым» назвать наш век:
Без золота теперь несчастен человек.
***
Больные жалоб на врачей не подымают:
Врачи им рты землею затыкают.
КРИСТИАН ФЮРХТЕГОТТ ГЕЛЛЕРТ
(1715 – 1769)
ПРИМЕР
Напомнить, юноши, хочу
Я случай вам ужасный, –
Он вам покажет, как порой
Плоды любви опасны.
Печален будет мой рассказ:
Один юнец, который
Надежд немало подавал
И был отцу опорой,
К прелестной деве воспылал
Любовью нежной, страстной,
Но о взаимности молил
Ее, увы, напрасно.
Он на колени пал, – она
Стояла равнодушно.
– Ну хорошо! – вскричал он, – нам
Навек расстаться нужно!
И вынул шпагу из ножён,
И с злобой беспощадной,
Пощупав пальцем острие,
Вложил ее обратно…
ГОТХОЛЬД ЭФРАИМ ЛЕССИНГ
(1729 – 1781)
ЗЕВС И ЕВРОПА
Когда Европой Зевс пленился
И победить ее решил,
Пред ней в трех видах он явился:
Сначала богом так, как был,
Красивым юношей потом
И в заключение – быком.
Как бог, он небо ей сулил, –
От ласк его она бежала;
Как смертный – он любви молил,
Она презреньем отвечала;
Когда ж он к ней скотом пришел
(Хвала тебе, прекрасный пол!),
Она пред ним не устояла…
ЛЮЦИНДЕ
О, ты воспитана отлично!
Как бы свободно и цинично,
Двусмысленно и неприлично
Ни говорили мы с тобой,
Всегда, везде в своей ты сфере,
Собой умеешь ты владеть!
Ну покрасней, по крайней мере,
Что разучилась ты краснеть!
АБРАХАМ ГОТТХЕЛЬФ КЕСТНЕР
(1719 – 1800)
ВИРТУОЗУ
Когда-то славился Орфей
Тем, что чудовищ и зверей
Смирял чудесной силой пенья, –
Но и с Орфеем, без сомненья,
Тебя совсем нельзя равнять:
Ты заставляешь дам молчать!
КАРЛ ФРИДРИХ КРЕЧМАНН
(1738 – 1809)
ПИР
– Вот был обед! Роскошней, право,
Нельзя придумать пиршества:
Кабан, зажаренный на славу,
Чудесных рыб десятка два,
Потом три гуся пребольшие,
Индюшка с жирным индюком…
– И это все? – Нет, остальные
Сидели просто за столом!
АДОЛЬФ ГЛАСБРЕННЕР
(1810 – 1876)
ЗНАТНАЯ ПЕРСОНА
На грудь он орден нацепил
И ходит с важной миной,
С презреньем гордым на людей
Бросая взгляд орлиный.
Всегда серьезен он и строг,
Спесив, самоуверен:
Имеет тридцать предков он
И глуп, как сивый мерин.
Еще заслуга есть одна
В сем экземпляре редком:
Когда умрет он, – в свой черед
Он тоже станет предком!..
АНТОН ФОН КЛЕСХАЙМ
(1812 – 1884)
СОВРЕМЕННОЕ ЧУДО
Что многие дурни считают себя
Светилами знанья, науки,
Что каждый день солнце восходит с утра, –
Все это старинные штуки!
Что девушки нам изменяют в любви,
Случается часто повсюду,
Что в девах они остаются порой,
И это, конечно, не чудо!
Что сердце у старца седого подчас,
Как трут подожженный, пылает,
И это в превратностях жизни земной
Навряд ли кого удивляет.
Но если кто денег попросит у вас,
Примерно до пятницы в ссуду, –
И после во вторник отдаст их назад,
Вот это поистине чудо!
ФРИДРИХ БОДЕНШТЕДТ
(1819 – 1892)
СУЩНОСТЬ И ВНЕШНОСТЬ
(в восточном вкусе)
Ученику сказал учитель:
«Вот тень палатки пред тобой,––
Весь мир, земная вся обитель
Подобна тени жалкой той.
Смотри,— я руку поднимаю
К дневным лучам, и на песке
Тотчас же тень я вызываю,
Моей подобную pyке.
Вполне ясна и ощутима
Она на вид, на деле ж — мнима:
Что существует,— без следа
Иcчезнуть в миг один не может,
Ее же сразу уничтожит
Руки движенье навсегда.
И вот такой бесплотной тени
Подобен мир и жизнь сама:
Они — плод лживых ощущеній
И представления ума.
Тот яркий шар, что с неба пышет,
И звезд полночных хоровод,
И все, что в мире жизнью дышит,
Все лишь в мозгу y нас живет,—
A уничтожишь ты его,—
И вмиг не станет ничего!»
Так говорил мудрец, шагая
Вдвоем с учеником своим,
Который, голову ломая,
Почти что сбитый с толку им,
В пустыне вскоре заблудился
И незаметно очутился
В такой глуши, где зной лучей
He охлаждал им ни ручей,
Ни сень дерев не умеряла.
Лишь красно-бурая скала
Невдалеке от них стояла,
Но так узка она была,
Что тень ее едва хватала,
Чтоб скрыть собой ученика,—
Для мудреца же ни куска
He осталось: пришел он поздно.
Но молит юношу он слезно:
«Подвинься, зной невыносим,
Болят от устали колени,
Будь человечен, дай мне тени!»
— Но ты с учением своим
В противоречие впадаешь, —
Ему ответил ученик,
Ты тень совсем ведь отрицаешь,
Ты говорил мне напрямик,
Что тень — ничто, мираж, мечтанье,
Что создана она умом.
К чему ж теперь твое желанье?
Она сидит в мозгу твоем,
А мне прохладу доставляет
И от дневных лучей спасает.
По мне она совсем не мнима,
Вполне ясна и ощутима,
И для меня в ней сущий клад.
Но место дать тебе я рад,
Когда б открыто ты признался,
Что сам ты грубо заблуждался,
И лишь запутал мысль свою».
— Нет, — старец возразил сердито, —
Ошибки я не признаю.
Что высшим разумом открыто,
To не уступит ничьему
Простому, низкому уму».
— Смотри, погибнешь ты от жара
Безумья жертвою, старик!
Учитель умер от удара,
Живет поныне ученик.