АЛЕКСАНДР КВЯТКОВСКИЙ
1888 – 1968
Сын священника, белорусского протоиерея. Как поэт дебютировал в печати в 1919 году, но авторского сборника, насколько известно, так и не выпустил. Участник движения конструктивизма (вместе с И. Сельвинским и А. Чичериным). С 1920-х годов разрабатывал «тактометрическую» теорию стиха, ввёл понятие «тактовик». Издал «Словарь поэтических терминов» в 1940 г. и на его основе – «Поэтический словарь» в 1966 г., отразивший его теоретическую концепцию русского стихосложения; в наше время словарь дважды переиздан и, несмотря на известную тенденциозность Квятковского-теоретика, по сей день остается чуть ли не единственным изданием подобного рода. В 1930-е годы был репрессирован, отбыл срок на Онеге, в ссылке редактировал газеты для заключенных “Перековка” и др.. После отбытия срока с 1937 года жил в Можайске. Идеи Квятковского функционировали в кругу конструктивистов, а сам автор смог возвратиться к активной деятельности лишь в конце 50-х годов, за два года до смерти успев выпустить свой «Поэтический словарь» (1966). М. Гаспаров в “Записях и выписках” пишет: “Когда мне было двадцать пять лет, в Институте мировой литературы начала собираться стиховедческая группа. Ее можно было назвать клубом неудачников. Все старшие участники помнили, как наука стиховедения была отменена почти на тридцать лет, а их собственные работы в лучшем случае устаревали на корню. <…> Нищий Квятковский был принят в Союз писателей за считанные годы до смерти и представляемые в комиссию несколько экземпляров своего «Поэтического словаря» 1940 году собирал по одному у знакомых”. Занятия поэтическим переводом для Квятковского эпизодичны, но удачны. Для страницы на “Веке перевода” нами выбраны его работы из антологии “Литовские поэты XIX века”. Ленинград: Советский писатель, Библиотека поэта, 1962.
ЮОЗАПАС МИЛЯУСКАС-МИГЛОВАРА
(1845 – 1937)
* * *
Румянь, заря, угрюмый восток,
Сияй нам, звезда, сквозь дымку!
Буди, предутренний ветерок,
Ты жаворонка-невидимку!
Пусть люди небесной милости ждут –
Свершенья тягчайшей кары.
Мы свет увидим, и правды суд
Судьбы отвечает удары.
Исчезнут невежество, ложь и страх
Пред истиной этого света.
И день засияет во всех сердцах
Улыбкой и лаской привета.
Исчезнут пороки и зло убежит,
И правда вновь возродится.
И мы – невидимы, как и надлежит
Избегнувшим смерти лицам.
Мы праведной жизнью свой век продлим,
Литовцами встретим старость,
Ко всем навсегда мы сохраним
Любовь, человечность и жалость.
Мы вырвем семя блудливого зла,
Оставим нечистые нравы.
Мы добрые будем растить дела
И радостью жизнь восславим.
И пьянство уйдет, и сгинет разврат,
Раздоры, тяжбы, хищенья.
И птицами будет звенеть наш сад,
А дети в нем – божьи творенья.
В зеленых лугах у синей реки
Все девушки – словно левкои.
И будут на лавочках старики
Покачиваться в покое.
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Печальная осень
Поля серебрит.
Летающий ветер
Уныло свистит.
Суровые мутные дни наступают,
И грустные думы сердца обнимают.
Желтеют деревья
В лесах и садах.
И люди куда-то
Идут второпях.
У всех одинаковы нынче заботы:
В полях, в огородах закончить работы.
Деньки все короче,
А ночи длинней.
Умолкнули птицы,
А воды – шумней.
По избам, по избам, чтоб стало спокойно!
Коров по хлевам, а лошадок – по стойлам!
Земля отвердела,
Звенит, как стекло.
И листья с деревьев
Навек унесло.
Уж скоро начнутся метели, заносы,
Пощипывать за уши будут морозы.
Петух кукарекнет –
И надо вставать,
Дрожа от зевоты,
В соломе плутать.
Ту-ты-та, ту-ты-та! – молотят цепями.
А бабы прядут и клюют носами.
Заколот кабанчик,
Колбасы шипят.
Льны высушены
И для трепки лежат.
Трап-трап! – трепетала уже затрещали.
Тарелки и ложки об стол застучали.
Со взрослыми дети
Смеются, едят,
У всех подбородки
От жира блестят.
Придется ремень отпустить на полпяди:
Тулупом зипун заменить в снегопаде.
Уж скоро святое
Придет Рождество.
Исчезнут невзгоды
С приходом его.
А там – Новый год, огоньками осыпан,
И новый зипун, и сапожки со скрипом!
РОДНЫЕ ПЕСНИ
Когда наши деды песни певали,
Их песни, как ветер, леса волновали.
И таяло сердце, и взоры сияли,
Как только песни любви подступали.
И нынче хотя певцы вымирают,
Но люди их песенок не забывают.
А песни поются не так уж красиво,
И стонут они, умирая пугливо.
И стонут сердца, от ветров холодея:
Как много таких среди нас лиходеев!
Они погубили то, что сияло,
Что трогало сердце и согревало.
Но нет, не всё судьба погубила,
Что нам в старину добродетельным было:
Литовцы поют печальные песни,
Очнувшись от дремы тяжеловесной.
И, может быть, снова у нас потеплеет,
И снова певцы сердца нам согреют, –
Опять возродятся тоскливые песни,
Такие родные, красивые песни.
Опять будет весело и хорошо нам,
Усердным пахарям и скотогонам.
И песня вернет сердцам добродетель,
И песня укажет, где путь наш светел.
Она к отчизне любовь пробудит,
Ведь песня свыше дается людям.
Кто чувствует песню как истый радетель,
Тот видит в ней правду и добродетель.
Так будем ж песни петь до могилы,
Ведь в них все наши надежды и силы!
А кто не поет, тот себя забывает,
Без смерти в молчании он умирает.
ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ
Вешние недели наступили,
Ледяные цепи растопили.
Люди, звери, червяки,
Птицы, змеи и жуки –
Все живое – жить
Хочет, жить!
Жаворонки в небе распевают,
Соловьи в садах не умолкают,
И играют мастерски
На дудочках пастушки.
Улетела в даль
Вся печаль.
Разболтались пестрые кукушки,
Пахари поют за деревушкой.
И лентяй и занятой,
И здоровый, и больной –
Рады от души,
Хоть пляши!
Солнце добралось до поднебесья.
Греются холмы и краснолесье.
Надо сеять и пахать,
Надо делать – не лежать:
Знаем – без труда
Нет плода.
Вольные луга зазеленели,
Пастушки выводят нежно трели.
Сквозь небесное стекло
Солнце льет свое тепло
С голубых высот
От щедрот.
Снова мир от спячки пробудился,
Светом и движеньем оживился:
Все приветливы, шумят,
По-дружески говорят,
Песни петь не лень
Целый день!
Вечера в деревне – столько ласки!
И летят, как птицы, без опаски
Голосочки, голоса
(Вальдшнеп тянет за леса),
Вечер… вечера…
Спать пора!
Быстротечна ночь, но сон тем слаще.
Отдых краткий, но такой бодрящий!
И растает ночи тень,
И настанет новый день,
Как всегда весной –
Трудовой.
ЛЕТНЯЯ ПЕСНЯ
Уж солнышко выходит из-за гор,
И слышен звонкий птичий перебор.
Напоминая пахарю о хлебе,
Позванивают жаворонки в небе;
Посвистывает иволга в саду,
А чаще тетерев ревет: «Ду-ду!»
«Го-го, го-го!» – кричат в низине гуси,
«Клёг-клёг» – с гнезда им аист белопузый…
Мужчины косят молча, идя в ряд.
Им косы отзываются, звенят.
Обрызганы росою и курчавы,
Легли пахучими волнами травы.
Выходят женщины на луг гурьбой.
Прокосы валятся наперебой.
Подсохшую траву они взбивают,
И дайны летние кругом летают…
Лишь высохнет сенцо на ветерке,
И вскоре копны встану вдалеке…
Как быстро – девушки, степенно – бабки
Сгребают в кучи и несут охапки!
Таков неписаный у на закон:
Кто пашет, сеет, скот гоняет, – он,
Любуясь солнечным высоким светом,
Душой и сердцем радуется летом.
Созрели ягоды – какая сласть!
Горох как сахар – только что не в масть.
А рожь – как будто в песню окунулась!
Ах, летушко веселое, как юность!
По горло масла, сыра, молока.
И птица, наклевавшись, петь ловка.
Все сыты, все довольны летним днем,
И вместе с птицами поют кругом.
Ой, летушко, ты лето золотое, –
Вот если б было ты всегда такое!
Весь круглый год!.. А то беда, беда, –
Приходится терпеть нам холода…