На главную страницу

ВЛАДИМИР МАККАВЕЙСКИЙ

1893, Киев - 1920, в бою под Ростовом-на-Дону

Сын профессора Киевской духовной академии, дебютировал именно как поэт-переводчик, издав полный (и до недавнего времени единственный) русский перевод не самой популярной из книг Райнера Марии Рильке - "Жизнь Марии", в единственной книге оригинальных стихотворений Маккавейского "Стилос Александрии" обращает на себя внимание перевод из Малларме, превосходящий вычурностью, пожалуй, даже оригинал; известны также его переводы из Жана Мореаса, единственную книгу которого на русском языке Маккавейский составил и отчасти перевел. Маккавейский, по свидетельству Ильи Эренбурга, играл в 1919 году на "Киевском Парнасе" роль человека-универсала, местного Вячеслава Иванова; ему принадлежат две последние строки стихотворения Осипа Мандельштама "На каменных отрогах Пиэрии", - свидетельство Юрия Терапиано в книге "Встречи". Погиб в бою, сражаясь в рядах Белой армии.


СТЕФАН МАЛЛАРМЕ

(1842-1898)

* * *

Ее ногтей ожив, что ожил из пароса,
Тревога, дней порог, маяк - лампадофор,
И вечеровых снов, что преломили косы
Воскрылий Феникса не много ль для амфор

На аналоях зал, пустующих с тех пор,
Как отзвяцал кимвал напрасного вопроса,
И Стиксом пролиты последних плачей росы -
Гордыне мастера неправедный укор?!

Но окон около на ниве златосбора,
Где встал единорог из опаленных роз,
Погребена она - по воле ли узора? -

Единая от никс: оникс ее убора
Был замкнут рамою забвенья, чтобы скоро
Арктический септет сверканьями возрос.

ЖАН МОРЕАС

(1856-1910)

ИЗ ПОВЕСТИ О ЛЮБВИ

Зима и сетует вьюга,
Снег засыпает сад;
И в наши сердца, подруга,
Хлопья снега летят.

Вчера было лучше: лето.
Светлые ливни лились,
Ольхи влагой одеты
И в огородах маис.

Еще цветы были в доме,
Лепет лилий был жив,
А завтра - цветы в соломе
И всплески плакучих ив,

Журчащих зеленью тряской
О напрасном былом;
А завтра - смертная пляска
Ликов с бледным челом...

Сердцебиений зимы
В длани дневий мутней...
И вечера без любимой,
И зори в разлуке с ней.


NEVERMORE

За туманами метели
Влажным глазом плачет газ...
Скроем трауром от глаз
Все, что раньше мы имели.

Ливнем заливает щели
Все сильнее каждый раз,
Завтра гроб возьмет у нас
Все, чем были мы доселе...

О, пойдем ли мы, сестра,
Непослушные, как дети,
В бурю вновь мечтать о лете,

Вспоминая, как вчера,
Про душистые гирлянды...
Стужи выкосили ланды.

* * *

Песнь, отчего так легка ты,
Тихо, точно с фелуки,
Сквозь мандолин пиччикато
Доносящая звуки?

В олово зноя вделан
Кем аромат апельсина,
И куда это в белом
Идут пилигримы чинно?

А эта дама - кто это?
Кажется, что когда-то
Вас писал Тинторетто
В пестрых складках броката.

Ах, я припоминаю:
Это поблекшие были,
Современные маю,
О которых забыли.