На главную страницу

ДМИТРИЙ СЕМЕНОВСКИЙ

1894, с. Меховицы Ковровского уезда Владимирской губ. - 1960, Иваново

Печатался в газетах с 1912 года, в 1913 году издал в Иваново-Вознесенске книгу - точнее, две под одним названием - "Сребролунный орнамент", содержавшую не столько подражания Северянину, сколько пародии на него. На иваново-вознесенскую группу писателей возлагал большие надежды Максим Горький, в Сорренто в 1925 году он спрашивал у Берберовой, жены Ходасевича: "Читали Огурцова?.." - но Берберова не знала, кто такой Огурцов, хотя это был непосредственный ученик Семеновского. Осенью 1915 года Горький пригласил Семеновского пожить у него в Финляндии на даче, вскоре Семеновский поучаствовал в "Сборнике финляндской литературы", вышедшем в 1917 г. в Петрограде. В 1933 году был арестован - считается, что выручил его Горький. Некоторое время входил в литературное объединение "Перевал". Как переводчик работал немного, но удержаться не смог: очень гладко переложил "Слово о полку Игореве".


АЛЕКСИС КИВИ

(1834-1872)

КАЧЕЛИ

       Садись-ка в качели со мной,
       Красавица в белой косынке!
Природа стоит, как невеста, прекрасна
                     В Троицу вечером.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       Взгляни, - под ногами у нас
       Земли изумрудная зелень,
    А небо над нами лазурно и ясно,
И шепчется западный ветер в долине, сливаясь
                     С трелями птиц.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       Летая в пустой вышине
       В объятьях прохладного ветра,
Я холм вдалеке увидал в позолоте
                     Вечерней зари.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       Как дальняя Счастья страна,
       Пленительно светится холмик,
Туда я помчался бы с милой на крыльях
                     Ветра закатного.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       Там плечи дремотных берез
       Всегда под зеленым кафтаном,
И нивы всегда золотятся на мягких
                     Склонах холма.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       В долине у спеющих нив
       Там луг зеленеет весенний,
Где сладкие сумерки вечно лелеют
                     Желтые цветики.
       Взвейтесь, качели, высоко,
       Пусть веет девичья косынка
                     В ласковом воздухе!
       Заря там целует зарю,
       Там вечное время несется,
Стремительно мчится бегущим потоком
                     В область забвения.
       Будет летать вам, качели!
       Уж в ласковом мраке бледнеют
                     Девичьи щеки.

ТОСКА

              Как грустно,
       Окутали сумерки душу,
Как вечер осенний - пустые поля.
       Здесь напрасны муки
       И борьба напрасна,
              И мира безгранность - тщетна.
                     Ни неба,
              Ни мрака геенны не жажду
И даже девических ласк не хочу.
              Лишь хочу не ведать
              Тяжких мук сознанья.
       Да будет всё тьмой безгласной!
              Ну, други,
Взываю к вам просьбой последней,
Услышьте, чего я желаю от вас:
              Выстройте поэту
              Келью гробовую,
Он в недра земли нисходит.
                     Могилу
       Копайте под вязом тенистым
И черным покровом оденьте ее.
              А потом навеки
              Мой приют покиньте.
       Хочу почивать покойно.
                     Не надо
              Над грустной могилой холма!
Пусть с полем пустынным сольется она,
              Чтоб никто не ведал,
              Что мое жилище
       Под вязом тенистым скрыто.

ЮЛИУС ВЕКСЕЛЛЬ

(1838-1907)

БРИЛЛИАНТ НА МАРТОВСКОМ СНЕГУ

На снежном сугробе прозрачный
Блестит бриллиант изо льда,
Ни слезы, ни жемчуг не могут
Так ярко сиять никогда.

Таинственной грустью томимый,
Он блещет небесным огнем
И смотрит, как солнце восходит
В прекрасном сиянье своем.

И, страстно лучу поклоняясь,
К ногам его никнет с мольбой,
Целует его и, растаяв,
Дрожит непорочной слезой.

О, славная участь - любовью
К высокому вечно сгорать,
Сиять в его славе и, видя
Улыбку его, умирать!