МИХАИЛ ТРАВЧЕТОВ
1889-1941, Ленинград, блокада
С серебряной медалью окончил Царскосельскую Николаевскую гимназию в 1907 году – т.е. уже не при Иннокентии Анненском, а при его преемнике – переводчике "Фауста" Гете и средневековых поэтов Константине Иванове. В течение двадцати лет (в советское время) преподавал русскую литературу в ленинградских школах. С ним был дружен поэт Всеволод Рождественский, вспоминавший в своей книге "Город моего детства": "Много радости доставляли мне частые посещения гостеприимной семьи нашего инспектора И. М. Травчетова. Его сыновья – уже подростки – удостаивали меня, малыша, искренним дружеством. <…> С одним из них, Мишей, впоследствии большим знатоком романских языков и литератур, я сохранял дружеские отношения и в дальнейшие годы". Среди авторов, которых переводил, и даже изредка печатал Михаил Травчетов уже в советское время, были Беранже, Анри де Ренье, Кальдерон, Лопе де Вега, Байрон. В 1940 году поэт–переводчик начерно закончил главную работу своей жизни – перевод с португальского подлинника поэмы Камоэнса "Лузиады". Редактор этого издания, профессор А. А. Смирнов назвал перевод Травчетова "событием в русской переводной литературе". Перевод был принят к печати и уже весной 1941 года сдан в набор, но начавшаяся война помешала выпуску книги в свет. Один экземпляр рукописи "Лузиад" в переводе Травчетова хранится в Государственной Публичной библиотеке, другой – в Институте русской литературы АН СССР. Отрывки из этого перевода были опубликованы в 1959 году в хрестоматии по зарубежной литературе:судя по всему, именно эта часть перевода уже была отредактирована. Полностью текст перевода Травчетова увидел свет лишь в наши дни (М., Изд Рудомино, 2014) – к сожалению, в некомментированном виде – и по тексту черновой рукописи; чистовая, по которой Смирнов печатал отрывки, видимо, пропала. Кое-какие сонеты Камоэнса в переводе Травчетова нашлись, их помещаем ниже. Кроме того, в тридцатые годы Травчетов перевел корпус сонетов книги Эредиа "Трофеи", – некоторые из них опубликованы по автографам спустя много десятилетий, а полный корпус вышел из печати в 2016 г. В 1941 году Травчетов отказался эвакуироваться. Освобожденный по состоянию здоровья от службы в армии, он вступил в ряды команды ПВХО. Умер М. И. Травчетов в декабре 1941 года, вернувшись домой с очередного дежурства.
ЛУИС ДЕ КАМОЭНС
(1525-1580)
* * *
Я прожил мало лет, и в нищете безмерной
Судьба мне выпала безвыходно идти:
Так скоро свет угас в темнеющем пути,
Что пятый люстр* еще не кончился, наверно.
По морю странствовал и по земле неверной,
Лекарство думая в блуждании найти,
Но не сужденные на счастье набрести
Не возрождаются в опасности чрезмерной.
Меж Португалии, в зеленом Аленкэре
Родился я и рос; дыхание болот
Мне быстро молодость в отчизне отравило
И бросило меня среди ненастных вод
До берегов страны, свирепой, словно звери,
Но сердце родины любимой не забыло.
* Т.е. "пятилетие" (отсюда и слово "люстра")
* * *
Выводишь стадо ты, о Низэ, слишком рано:
Там около горы Амур тебя искал,
С вопросом о тебе к прохожим подбегал
И всё выведывал при помощи обмана.
Он громко говорил, что из его колчана
Оружье лучшее твой умысел украл,
И, потрясающий кинжалом, уверял,
Что поразит тебя неисцелимой раной.
Беги! Наверное, он ищет неспроста,
И если встретится с тобой через мгновенье,
Расправа гневная окажется проста.
Увы! Зачем тебе мое предупрежденье:
Ведь несравненная по блеску красота
Повергнет каждого противника в смущенье!
* * *
Созданье милое, в пылающую даль
Ушедшее сиять среди дороги млечной,
Как память о тебе, не истребится вечно
Горенье имени, будящее печаль.
Другая о себе внушила бы едва ль
Так много горести толпе, всегда беспечной!
Ты в состоянии растрогать бесконечно
Грудь, о которую расплющилась бы сталь.
Подобной участи завидуют тревожно,
И сердце жаждою томится навсегда,
Чтоб с мукою твоей моя равна была.
О смерть, нашедшая блаженство без труда!
Что тысячью смертей достигнуть невозможно,
Одною смертью ты осуществить могла.
ЖОЗЕ МАРИЯ ДЕ ЭРЕДИА
(1842–1905)
ДОГАРЕССА
Великолепные сеньоры Тициана
Под пышным портиком степенно говорят,
И блещет красками их праздничный наряд,
Равняясь роскошью с одеждою султана.
На море, никогда не знавшее тумана,
Спокойно устремлен их горделивый взгляд –
Туда, где отблески мерцают и горят
На флагах шелковых царицы океана.
Меж тем как рыцари блестящею толпой,
По белым лестницам волочат пурпур свой,
И луч сияющий на ней играет зыбко,
Сеньора, делая изящный поворот,
Ребенка черного, который шлейф несет,
Дарит беспечною и гордою улыбкой.
ПОСТЕЛЬ
Под занавескою, веселой иль печальной,
В ней жизнь рождается, и в тишине ночей
Она назначена для отдыха людей,
В себе баюкая дитя первоначально.
Снимают перед ней наряд фаты венчальной,
Мерцанье зажигается свечей,
Все начинается и угасает в ней,
От детских шалостей до ночи погребальной.
Под балдахином ли торжественным она,
Иль безыскусными руками создана,
Из древесины ли иль кости драгоценной,
Счастливец ведает невозмутимый сон
В постели дедовской, массивной и почтенной,
В которой - в свой черед - навек почиет он.
PLUS ULTRA
Покорена людьми земля могучих львов,
И змей чудовищных, и бешеных рептилий.
И пройден океан, где паруса флотилий
Избороздили зыбь суровую валов.
Но за Шпицбергеном и снегом ледников,
И за Мальштремами, не знающими штилей,
Есть побережие, куда не допустили
Моря полярные отважных моряков.
Пойдем же! Я пробью пустынное молчанье,
Подобно прадеду, свершив завоеванье,
Но не Америки, а бездны ледяной.
Вперед! Я поднимусь на берег величавый,
И море, ни к кому не льнувшее волной,
Мне сердце опьянит напевом, полным славы.