На главную страницу

АННА ГЛУСКИНА

1904, Тюмень – 1994, Москва

В 1921 г. поступила на японское отделение Петроградского института живых восточных языков, одновременно училась на восточном факультете Петроградского университета, слушала лекции Н. И. Конрада. Переводить стихи стала рано: в 1926 г. в Ленинграде вышла книжка ее переводов под названием «Песни Ямато». С 1925 г. работала в Музее антропологии и этнографии АН СССР. В 1928 г. Глускина поехала от музея в научную командировку в Японию. В Японии Анна Евгеньевна, собирала материалы о японском быте, сельском хозяйстве, народном театре, а также слушала в Токийском императорском университете лекции Нобуцуна Сасаки, знатока древних поэтических памятников, занималась в семинаре по классической поэзии. Из блокадного Ленинграда в феврале 1942 г. Глускина вместе с Институтом востоковедения АН СССР была эвакуирована в Фергану. В 1943 г. в Ташкенте Глускина защитила кандидатскую диссертацию «Японские кагура (Истоки японского народного театра)». В наследии, которое оставила после себя Глускина, главное – перевод «Манъёсю», т.е. «Собрание мириад листьев»: эта антология объединяет 4516 песен, в которых отразились природа, быт, старинные обычаи и обряды, исторические события и иные стороны жизни японского народа. Глускина впервые сделала полный перевод антологии со старояпонского на русский: она начала эту работу в 1933 г., закончила в 1957 г., лишь в 1971–1972 гг. ее труд был опубликован. В 1972 г. перевод антологии был защищен в качестве докторской диссертации. В 1988 г. вышел сборник переводов Глускиной «Японская любовная лирика», куда вошли стихи, взятые из трех лучших поэтических антологий VIII, Х и XIII вв. Для переводов Глускиной характерна строгая организация стиха, она не отказывается от рифмы там, где таковая есть в оригинале. Остается лишь сожалеть о том, что ее переводы неизменно вспоминаются далеко не первыми, когда в России речь заходит о японской поэзии.


КАКИНОМОТО ХИТОМАРО

(вторая половина VII – начало VIII в.)

*   *   *

На полях, обращенных к востоку,
Мне видно, как блики сверкают
Восходящего солнца,
А назад оглянулся –
Удаляется месяц за горы...

*   *   *

По дороге. где иду
На склонах гор,
Тихо-тихо шелестит бамбук...
Но в разлуке с милою женой
тяжело на сердце у меня...

*   *   *

Когда увидел я теченье той реки,
Что унесла навек нас от тебя,
Прекрасное дитя,
Такой еще тоски
Не знала никогда моя душа!

*   *   *

О ты, что вместо изголовья,
Где шелк ложился рукавов,
Свой подушкой
Сделал берег жидкий,
Куда морская катится волна!

ЯМАНОЭ ОКУРА

(659-733)

*   *   *

Грустна моя дорога по земле,
В слезах и горе я бреду по свету,
Что делать?
Улететь я не могу,
Не птица я, увы, и крыльев нету.

*   *   *

Поднося дары,
Молить тебя я буду,
Ты не обмани мое дитя,
Поведи прямым путем малютку,
Покажи, где путь на небеса!

ОТОМО ТАБИТО

(665-731)

*   *   *

О пустых вещах
Бесполезно размышлять,
Лучше чарку взять
Хоть неважного вина
И без дум допить до дна!

*   *   *

До чего противны мне
Те, что корчат мудрецов
И вина совсем не пьют,
Хорошо на них взгляни –
Обезьянам впрямь сродни!

*   *   *

Всем живущим на земле
Суждено покинуть мир.
Если ждет такой конец,
Миг, что длится жизнь моя,
Веселиться стану я!

ОТОМО ЯКАМОТИ

(718-783)

*   *   *

Даже пояс,
Которым один меня раз обвязала
Дорогая моя,
Я три раза могу обвязать.
Вот что стало со мною!

*   *   *

Всегда перед зарей – прислушаться лишь надо –
Предутренней порой,
Едва забрезжит день,
Здесь, сотрясая гор простертые громады,
В тоске рыдает осенью олень!

*   *   *

Кукушка,
Нынче ночью я прошу,
Над нами пролети и спой нам песню.
Луну заменят нам зажженные огни,
И я смогу тебя увидеть.

ОТОМО САКАНОЭИ

(VIII век)

*   *   *

Скажешь мне: «Приду», –
А, бывало, не придешь,
Скажешь «Не приду», –
Что придешь, уже не жду,
Ведь сказал ты «Не приду».

*   *   *

У переправы на реке Сахо,
Где слышен постоянно крик тидори,
Там, где речная отмель широка,
Дощатый мостик перекину для тебя, –
Все думаю, что ты придешь, любимый!

ТАКЭТИ КУРОХИТО

(конец VII – начало VIII века)

*   *   *

Кого среди людей назвать счастливым?
Того, кто милой слышит голос
И в пору ту,
Как черный волос
Уже становится седым!

*   *   *

И отец, и мать,
И жена, и дети там,
Верно ждут, когда придет,
Неотступно глядя вдаль...
Вот она, печаль людей!

ОНО ТАКАМУРА

(802-852)

*   *   *

Все, все бело! Глаза не различат,
Как тут смешался с цветом сливы снег...
Где снег? Где цвет?
И только аромат
Укажет людям: слива или нет?

ОНО-НО КОМАТИ

(конец IX века)

*   *   *

Печальна жизнь. Удел печальный дан
Нам, смертным всем. Иной не знаем доли.
И что останется?
Лишь голубой туман,
Что от огня над пеплом встанет в поле.

*   *   *

Он на глазах легко меняет цвет
И изменяется внезапно.
Цветок неверный он,
Изменчивый цветок,
Что называют – сердце человека.

*   *   *

С тех самых пор, как в легком сновиденье
Я, мой любимый, видела тебя,
То, что непрочным сном
Зовут на свете люди,
Надеждой прочной стало для меня!