* * *

Любовь моя еще дитя,
Любовь моя еще дитя,
Пусть подрастет, пусть расцветет,
Приду к ней год-другой спустя.
Зачем о ней я не забыл,
Зачем о ней я не забыл?
Тот, кто ей мил, не полонил,
А попросту ее купил.

Еще стаканчик нацеди,
Еще стаканчик нацеди;
Иди у тех ищи утех,
А здесь утешиться не жди.
Не лучше ль выпить сгоряча,
Не лучше ль выпить сгоряча?
Всю святость враз наш поп растряс,
Обняв подружку скрипача.

Расчетливый жених

Он знает, собой не дурна я,
Он знает, кто наша родня,
Не зная того, что я знаю –
Приданое любо ему, а не я.
На дерево глянет ли – видит лишь плод,
Летит ли пчела – для него это мед;
Живет в его сердце один лишь расчет –
А где он любви для любимой возьмет?

Торгуясь с душою своею,
Деньгами прельстившись, не мной,
Хитер он, да я не глупее –
Пускай попытает он счастья с другой.
Там лесу не будет, где роща сгнила,
По мне он не лучше гнилого ствола:
Худое шитье, коли нить без узла –
Нет, я за него никогда б не пошла!

Мэг с мельницы

Кто знает, что Мэг от отца получила,
Какой ее долей судьба оделила?
Приданое в виде бесхвостой кобылы –
Вот что она в дар от отца получила.

Кто знает, что больше всего ей по нраву,
Кто знает усладу ее и забаву?
Изрядно хлебнуть рано утром хмельного –
И ей уж не нужно на свете иного.

Кто знает, как замуж ее выдавали,
Кто знает, как свадьбу ее отыграли?
Попа выносили, дьячка отливали –
Так славно на свадьбе ее погуляли.

Кто знает, как спать нашу Мэг положили,
Кто знает, как спать нашу Мэг положили?
Жених так набрался, что как ни старался,
А все ж до постели, бедняк, не добрался.

Джин

На ней воскресный ли наряд,
        На рынок ли она пошла, –
Среди красивейших девчат
        Она красивей всех была.

За маму справит все дела,
        И все-то с песенкой своей,
На что уж пташка весела,
        А Джин и пташки веселей.

Но ястреб, грянув с высоты,
        Птенцов в гнезде осиротит,
Дохнет мороз – мертвы цветы,
        А девушку – любовь крушит.

Был Роби славный удалец
        И самый видный из парней.
Имел быков, коров, овец
        И самых резвых лошадей.

Под вечер с Джинни за селом
        Он танцевал, шутил и пел,
Не ведала она о том,
        Как в сердце он войти сумел.

Так отражается луна
        На лоне вод в вечерний час –
Чиста и трепетно-нежна
        В груди у Джин любовь зажглась.

Она, как прежде, маме дочь,
        Да не поет, вздохнет порой,
Не зная, чем беде помочь
        И как былой вернуть покой?

Но не притих ли сердца стук,
        Из глаз не свет ли счастья бил,
Не пах ли ландышами луг,
        Когда он с ней заговорил?

Погасло солнце вдалеке,
        Звенели в роще соловьи,
Прильнув щекой к ее щеке,
        Шептал он сказку о любви.

О Джинни, как ты мне мила,
        Могу ль просить тебя о том,
Чтобы от мамы ты ушла
        Со мной вдвоем в наш общий дом?

Со мной не станешь рук трудить
        В амбарах, ригах и хлевах,
Мы будем в вереске бродить,
        Гулять вдвоем в густых хлебах.

Могла ли Джин ответить “Нет”?
        Она бесхитростной была,
Она лишь вспыхнула в ответ,
        А “да” любовь произнесла.

* * *

Скажите, в чем моя вина?
Она сама решила
Ждать у околицы меня
И в дойню пригласила.
Она бы, верно, мой отказ
Боязнью объяснила –
Могла ль сдержать меня в тот час
Суда и церкви сила!

Тайком, обходною тропой
Прошел я с нею вместе.
“Суров и зол хозин мой,
Но он теперь в отъезде”.
Быть может, кто-то усмотрел
Здесь поруганье чести,
Но что бы сам-то он запел,
Будь на моем он месте?

Я со стыда сгорел бы весь,
Скажи ей “нет” тогда я,
Я защищал мужскую честь,
Ее в ту ночь лаская.
Муж бьет ее чем попадет,
За волосы таскает,
Чего же он иного ждет,
Надолго уезжая?

Я слезы бедной осушил,
Помог забыть заботу
И вволю жажду утолил
Из уст, что слаще меду.
Уже смеркалось на дворе,
Как шли мы в ту субботку,
А в воскресенье на заре
Я пил у Вилли водку.

Объяснение

– А что, в твой дом, а что, в твой дом
Вошла я неимущей?
А пряслице с веретеном?
А медный таз большущий?
Родитель мой имел дома –
Большой да чуть поменьше,
И не была ли я сама
Красивейшей из женщин?

– Попридержи язык, мой свет,
Не траться по-пустому –
Я до тебя был домосед,
Теперь бегу из дому.
Забыл, когда последний раз
Я день спокойно прожил,
Но окочурься ты сейчас –
И я бы тотчас ожил.

* * *

Кабы не был я женатым,
Никогда бы не тужил,
Что сказать жене, ребятам,
Если год не уродил.
Утром каши, в полдень каши,
Трижды в день им надо дать,
Если просят, как не дашь им,
Только где мне каши взять?

Голод с матушкой нуждою
Днюют в хижине моей,
Как ни бьюсь, всё нет отбою
От непрошеных гостей.
Утром каши, в полдень каши,
Перед сном опять едят,
Вышли все припасы наши,
А детишки есть хотят.

Тонкий намек

– Когда на улице темно,
А ночка холодна,
Нельзя ли влезть к тебе в окно,
Коль дома ты одна?
Когда погода холодна,
Согласна ли помочь
Согреть озябшего меня
В такую злую ночь?

– Когда нет дома никого,
А ты настолько мил,
Что у окошка моего
Искать тепла решил,
Должна тебе я подсказать:
Давно заведено
К нам через церковь попадать,
А не через окно.