ГЕРТРУДА ВАКАР
1904, Ревель — 1973, США
Отец поэтессы (урожденной Клафтон) был из англичан, переселившихся в Россию, мать происходила из финско-немецкой семьи, основным языком в детстве был русский, детство прошло в Архангельске. После Брест-Литовского мира отец поэтессы, английский подданный, и вся семья были эвакуированы в Англию. В 1926 году поэтесса вышла замуж за известного русского журналиста Николая Вакара, жила в Швеции, в Париже; после оккупации Франции немцами семья оказалась на территории правительства Виши, откуда лишь в 1941 году удалось выехать в США. Здесь Гертруда Вакар получила прочное признание как одна из лучших переводчиц с русского на английский — переводила труды по психологии, по иконописи и т. д. Начала время от времени печатать оригинальные стихотворения в «Новом русском слове», однако авторского сборника не издала — он вышел в Олбани лишь в 1984 году и почти наполовину состоял из ранее никому не известных поэтических переводов, в основном с английского. Именно из материалов этого сборника и составлена предлагаемая подборка.
ТОМАС ХАРДИ
(1840—1928)
ПРИЗРАК ВСАДНИЦЫ
Появляется в наших краях чудак.
Говорят, из столицы.
Приходит, стоит,
На берег глядит,
На берег, на море,
В тупом горе.
Не шевелится.
Недвижен взгляд.
Потом поворачивает назад.
Что он видит, когда он смотрит так?
Он девушку видит на белом коне.
Где и кто она? Тайна.
Он думает вечно
О сценке беспечной,
Что давним летом
На пляже этом
Видел случайно.
И вот, очарован,
Присушен, закован,
С тех пор он живет в заколдованном сне.
Говорят, его гложет еще и другое:
Мерно время течет,
Он стареет, она же
Всё та же.
Той же юной
Гарцует по дюнам,
Осадит коня и поет,
Как тогда, наяву,
На пустом берегу,
Осадит коня и поет под рокот прибоя.
РОБЕРТ БРИДЖЕС
(1844—1930)
* * *
Отбыв рабочий день — он длится без конца, -
Спешу домой, где ждет любовь моя.
Она меня в прихожей не встречает,
Не сходит вниз, дверей не отворяет -
Но ждет бессменно в комнате моей
И позволяет мне садиться рядом с ней.
И я гляжу на милое лицо,
Не нагляжусь… Как я люблю ее!
Всё то, что слышать жажду я,
Мне тихо говорит она.
А голова откинута назад,
И волосы — как черный водопад.
Густеют сумерки, но чем темнее,
Тем вижу я ее яснее.
Зимой камин я зажигаю,
По стенам золото играет…
Как счастлив я, что ночи провожу
Вот так, и слушаю, и рядом с ней сижу!
Счастливее меня на свете нет.
Но если постучит приятель иль сосед,
Моя подруга исчезает.
А гость шутливо вопрошает,
Садясь на трон ее и глядя на камин,
Зачем так часто я сижу один.
РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН
(1850—1894)
* * *
Ветер дует сегодня, и солнце и дождь летят,
Дует ветер над полем далеким сегодня, сейчас.
Кулики над могилами мучеников кричат…
Помнит сердце мое этот звук, этот час.
Плоски, серы могилы в пустынных местах,
Но как стражи — надгробные камни средь бурого поля.
Доля умолкших, погибших племен… Овцы на низких холмах…
И ветер суровый и вольный:
Я хотел бы увидеть вас вновь, умирая,
Родные холмы! И услышать еще этот крик.
Услыхать, как на кладбище жалобно плачет кулик, -
Потом ничего уж не слышать, сознанье теряя.
БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН КИНГ МЛАДШИЙ
(1857—1894)
ПЕССИМИСТ
Делать нечего, кроме работы.
Кроме пищи, нечего есть.
Чтоб надеть, одна лишь одежда.
Кроме стульев, не на что сесть.
Нечем дышать — только воздух,
А надолго ли его хватит?
Даже выспаться не на чем,
Кроме, увы, кровати.
И совсем ничего уж нет
Чтоб причесывать, кроме волос.
Кроме песен, нечего петь.
Нечем плакать, кроме слез.
Хоронить одних лишь покойников,
Рожать одних лишь детей, -
Ну может ли так человек прожить
Хотя бы несколько дней?
ФИЛЛИС МАКГИНЛИ
(1905—1978)
ВЕЧЕРНИЙ ПУТЬ
Под шестьдесят, наш брат плохой турист.
Он морщится на паровозный свист,
Находит кислым местное вино,
Комфорт, услуги не того;
Погоду, поезда, отели -
Не тем, о чем рекламы пели.
Скучает п? дому, иль в памяти встают
Гостиницы, где правда был уют,
И путешествия веселей
Во время давних, юных дней.
Теперь в озерах холодна вода;
На взморье — неприятна череда
Прибоя и отбоя. Не пловец
Под шестьдесят чиновник иль делец.
Переезжает дальше от воды,
Но там не лучше: горы и холмы
Полны разбойников и змей;
Нет вида, и еще скучней.
Тошнит от толстяков болтливых
С ремнем кодака на плече,
От жен их резвых, некрасивых,
От всей компании вообще.
Он пишет письма, ужинает рано,
Зевает в лифте по дороге в ванну,
В кровать… Уходит только, чтоб уединиться,
А не чтоб спать. Ему не спится.
СТЭНЛИ КЬЮНИЦ
(1905 — 2006)
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
Пускай под нашей крышей не будет мухи, мыши,
Клопа и таракана, всей братии поганой.
Пусть на резном карнизе не хохлятся капризы,
Не спит неясный страх на лестнице в углах
И в глубине зеркал не ждет слепой провал.
Пусть в дом наш не войдут отчаянье и блуд;
Порок и лицемерье не постучатся в двери.
Пускай Господь Пречистый прогонит их со свистом.
Не дует из окон, и сны не портят сон,
И в мысли ветер зыбкий — неверный, шалый, гибкий -
Да не ворвется вдруг мутить здоровый круг.
И никакое зло не тронет пусть того,
Что пульс, и суть, и слово
Глубокой, тихой крови.
Дай, Боже, слез, когда поплакать есть нужда,
Но утаить позволь от мира эту боль.
Для гордости оставь нам убежище; и пламень
Живительной любви в душе обереги.
И сущность существа дай сохранить всегда.
И чтоб всегда я был тебе, голубка, мил.