На главную страницу

ИЛЬЯ ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ

1904, с. Наталино Саратовской губ. – 1969, Москва

Эмигрант с 1920 года, один из самых образованных людей Европы, друг и ученик Вячеслава Иванова, узник тюрьмы у маршала Тито, вернулся в Россию в 1955 году, где начал новую жизнь. В частности, составил и в значительной мере перевел на русский язык уникальную книгу "Поэты Далмации" – перевод с сербскохорватского, итальянского и латинского; издание это, кажется, до сих пор не имеет аналогий ни на одном языке. "Стихи о Каменной Даме" Данте в его переводе опубликовал Твардовский в "Новом мире". Знал больше половины европейских языков и если не со всех переводил, то лишь потому, что времени не хватило.


ФРАНСУА ВИЙОН

(1431 – после 1463)

БАЛЛАДА О ПОВЕШЕННЫХ

О смертные, которым суждено
Жить на земле, нас не судите строго.
Людское сердце сострадать должно
Несчастным, милости взыскуя Бога.
Вы видите – здесь висельников много.
Пять или шесть – не всё ль равно?
Тела распутников распались, их тела
Теперь лишь прах, а кости жаждут тленья.
Не смейтесь, братья, не желайте зла,
Но Господа молите о прощеньи.

Вас братьями не для того зовем,
Чтоб вас прогневать. Пусть мы заслужили
Такую смерть – легко мы признаем,
Что мудрыми не все при жизни были.
Простите нас – теперь мы дети пыли! –
Во имя сына Девы пресвятой:
Его любовь нам вечный даст покой,
Освободив от адского мученья.
Мы умерли – простите всей душой
И Господа молите о прощеньи.

Нас солнцем высушило, и гроза
Нас омывала. Алчущие крови
Вороны выклевали нам глаза
И вырвали нам волосы и брови.
Мы отдыха не знаем, ни любви
Людской; стихии отданы во власть,
Не можем сесть, не можем даже пасть!
Щербаты, как наперсток. К преступленью
Да не влечет вас, люди, злая страсть,
Но Господа молите о прощеньи!

Владыка Иисус, опора всех,
Храни людей от дьявольских утех,
Чтоб адские не возросли владенья.
О люди, презрите холодный смех
И Господа молите о прощеньи.

РУСТИКО ДЕ ФИЛИППО

(ок.1230 - 1300)

* * *

О, милый муженек Альдобрандино,
Ты б курточку Пилетту возвратил!
В то, что сказал ты, верить нет причины,
Любезен этот мальчик, очень мил.

Ты не рогат, – к чему все эти мины,
Зачем на людях голову склонил?
Чтоб с нами отдохнуть, сосед невинный
В гостеприимный дом наш приходил.

Ты курточку верни, – и так смущен,
Он не придет к нам невзначай без дела.
Твои слова ведь для него закон!

Он впредь не снимет даже нитки с тела
В постели! Не кричи! Не сделал он
Мне ничего, о чем бы я жалела.

ЧЕККО АНДЖОЛЬЕРИ

(1260? - 1312?)

* * *

Я нищетою был усыновлен,
Ее признал я матерью своею,
И меланхолией я подъярмлен,
А скорбью зачат и взлелеян ею.

Я саван получил взамен пелен.
Что досаждает мне, я тем владею.
От головы до пят я злом пленен,
Ничем хорошим хвастаться не смею.

Меня женили. Стало мне привычно
Внимать супруги богоданной вой.
До Неба звезд восходит голос зычно,

Как тысячи гитар он надо мной
Рокочет. Тот, кто женится вторично, –
Простак, глупее каши полбяной.

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

(1265 - 1321)

* * *

Позавчера я на коне скакал,
Задумавшись, исполненный тревоги.
А мне Амор явился средь дороги,
В одеждах легких странника предстал.

Как будто бы господство утерял,
Смиренномудрый, грустный и убогий,
Склонив главу, покинул он чертоги,
И, мнилось мне, людей он избегал.

По имени окликнул он меня
И мне сказал: "Тот край я посетил,
Где повелел, чтоб сердце пребывало.

Ты обретешь иное покрывало".
И столь с моей свою он сущность слил,
Что вдруг исчез – но как? – в сиянье дня.

К ГВИДО КАВАЛЬКАНТИ

О, если б, Гвидо, Лапо, ты и я,
Подвластны скрытому очарованью,
Уплыли в море так, чтоб по желанью
Наперекор ветрам неслась ладья,

Чтобы фортуна, резвость затая,
Не помешала светлому свиданью;
И легкому покорные дыханью
Любви, узнали б радость бытия.

И монну Ладжу вместе с монной Ванной,
И той, чье тридцать тайное число,
Любезный маг, склоняясь над волной,

Заставил говорить лишь об одной
Любви, чтоб нас теченьем унесло
В сияньи дня к земле обетованной.

ГВИДО КАВАЛЬКАНТИ

(1255 - 1300)

К ДАНТЕ

О, если б я любви достоин был, –
Во мне лишь память о любви всевластна, –
И дама не была б столь безучастна,
Такой корабль мне стал бы, Данте, мил.

А ты, из тех, которых посвятил
Амор, смотри – жду милость ежечасно,
Но дама в сердце целится бесстрастно,
Как ловкий лучник: жду, чтоб он сразил

Меня. Амор натягивает лук
И, торжествуя, радостью сияет:
Он сладостную мне готовит месть.

Но слушай удивительную весть –
Стрелой пронзенный дух ему прощает
Упадок сил и силу новых мук.

К ДАНТЕ

Тебя не раз я в мыслях посещал,
И низость чувств я видел, удивленный.
Мне больно – где твой разум просвещенный?
Иль добродетели ты утерял?

Докучных лиц ты ранее встречал
Презреньем. Обо мне, к Амору склонный,
Сердечно говорил. Твой стих влюбленный
Не я ли, принимая, привечал.

Смотрю на жизнь твою, и вот не смею
Сказать, что речь твоя ласкает слух.
Мой взор тебя уже не потревожит.

Прочти сонет, и он тебе поможет,
И пусть расстанется докучный дух
С униженной тобой душой твоею.

КЛАУДИО АКИЛЛИНИ

(1574 - 1640)

* * *

Трудись, огонь, и сотвори металлы!
Железо мощное, вонзись в Парос,
Дабы восстал из мрамора колосс
Людовика и восхитились галлы.

Ему покорны буйные вассалы.
Морской простор он превратил в покос;
Где прежде нереиды зелень кос
Плели, он бросил дерзкий мост на скалы.

Летя над Альпами средь вспышек дыма,
Он, как Астрея, распри усыпил.
Внушает страх, но власть его незрима.

Парижу Рим венец свой уступил.
Пришел, увидел, победил вождь Рима,
Людовик – не увидев, победил.

ШИШКО МЕНЧЕТИЧ

(1457 - 1527)

* * *

Блаженны час и миг, когда я в первый раз
Всю красоту постиг твоих лучистых глаз.
Блаженны все места, где видел я тебя,
Дни, ночи и года, что прожил я любя.
Звук имени блажен, услышанного мной,
Не зная перемен, иду я за тобой.
Блаженны гнет скорбей, отчаяния стон.
Из-за любви моей я забываю сон.
Блажен мой скорбный стих. Я лишь тобой пылал,
В сиянье дней младых тебя одну желал.
Блажен я и смятен, когда тебя зову,
Терпенью обречен, я гасну, не живу.
Блаженна власть тенет. Любовию томим,
Благословлял их гнет, желая быть твоим.
Блаженна младости священной красота.
"В тебе все радости", – твердят мои уста.

МАРИН ДРЖИЧ

(ок.1508 - 1567)

* * *

В Дубровник я пришел, а был Иванов день.
Жилища не нашел. Уж ночи пала тень.
Здесь у фонтана сел, суму свою достал,
Что Бог послал, поел и тут же задремал,
Но не был сон глубок. Мне чудился напев,
Я слышал топот ног и вскрики юных дев.
И выразить нет сил, не вымолвит язык,
Какую ощутил я сладость в этот миг.
Волшебницы, милей, прекрасней дев земных,
Согнали сон с очей измученных моих.
Одна меня ввела с улыбкой в круг живой,
Другая мне дала на ветке плод златой,
А третья – "Поведи, – сказала, – хоровод,
Ты будешь впереди у этих чистых вод".
И голос прозвучал четвертой вилы: "Пей,
Чтоб разум ты стяжал для славы новых дней!"
И взял я дивный плод, я из фонтана пил
И с ними хоровод у этих вод водил.

ДИНКО РАНИНА

(1536 - 1607)

* * *

Всевышнее око, источник лучей,
Сияешь высоко, о недруг ночей,
Останься, светило, в заморском краю,
Чтоб ты не открыло подругу мою.
О ночь, мне отрада твой темный покров,
И сердцу не надо полдневных даров.
О сон, всех страданий единый покой,
Глаза всех созданий крылами закрой.
Во тьме нелюдимой иду я туда,
Где образ любимой горит, как звезда.
И солнце прошу я три дня не всходить,
Мне милость даруя, три дня позабыть
Его совершенством плененный восток,
Чтоб полным блаженством упиться я мог.

АНДЖЕЙ КРЖИЦКИЙ

(1482 - 1537)

ГИМН БРАТЬЕВ-КУТИЛ ОТЦУ КОРИБУТУ

Вакха пусть наш хор восславит,
Пусть сам Вакх его возглавит
В песнопенье сладостном.
Корибут в раю сияет.
Ныне нас благословляет
После смерти праведной.
Поучительнее жизни
Не было в его отчизне
Для смиренной братии.
Всех святей анахоретов,
Жаждем мы твоих советов,
О великий мученик!
В кабаках, в преддверьях рая,
Чашки, кубки осушая,
Ты не знал усталости.
Ты в обители Венеры
Спал частенько, и гетеры
Плоть смиряли жалкую
Вакх твои власы досрочно
Убелил, и непорочно
Хворь стяжал ты галльскую.

ЯН КОХАНОВСКИЙ

(1530 - 1584)

ИСПОВЕДЬ

Час настал покаянья, и каются все сокрушенно,
Чтобы от многих грехов душу очистить свою.
Верен предков заветам, и я исповедуюсь Богу.
Всё, что в сердце таил, должен открыть на духу.
Грешен: не следовал я советам гнусным Гнатона,
Хоть паразиты в чести нынче у наших вельмож.
И не сумел я никак под чужую приплясывать дудку
И ежечасно менять все убежденья свои.
Если скажу: “Это так!” – повинуюсь лишь правде, всем ясной;
Ложь ненавистна была мне от младенческих лет.
Также я грешен и в том, что ближних судить по карману
Мне непривычно, и я златом не мерю людей.
Всякого равным себе и шляхтичем я почитаю,
Кто уважаем людьми, честен, ко всем справедлив.
Самый тяжелый мой грех: достатка не приумножил
Подлостью и не терплю чванства мешков золотых.
Выслушал исповедь Бог, и вот что сказал мне Всевышний:
“Во искупленье грехов будешь всегда бедняком”.

НА ПАМЯТНИК

Всё, что земля породит, она равнодушно поглотит.
Всех существующих мать гробницею общею станет.
Арки, столпы, пирамиды разрушит текущее время.
Пал с пьедестала колосс, и надписи годы стирают.
Тот, кто славой с богами хотел неразумно сравняться,
Вскоре всеми забыт. И тебя, о свет на востоке,
Знаю, тебя победит торжество неминуемой ночи.
4], Thu, 07 Oct 2004 23:57:56 GMT -->