ВОСЕМНАДЦАТЬ ПРЕЛЕСТЕЙ ДЕВУШКИ
Вчера я под вечер гулял
По площади и размышлял,
Стихи слагал я в эту пору.
Вдруг девушка предстала взору,
Какой, наверно, и во сне
Не доводилось видеть мне.
Была та девушка красива
Лицом и сложена на диво,
Как римская Лукреция.
Желая насмотреться, я
Как вкопанный остановился,
И, глядя на нее, дивился,
И молча думал: кто она?
Но тут, спокойна и нежна,
Она пошла ко мне навстречу
И, обратясь с учтивой речью,
Спросила, что я здесь стою.
Я отвечал: "За жизнь свою
Не видывал я женщин краше.
Взирая на красоты ваши,
Я сам не в силах глаз отвесть.
Семь прелестей, какие есть,
Все в вас природа совместила".
"Кто вам сказал, - она спросила, -
Что прелестей у женщин семь,
А больше нет у нас совсем?"
Я отвечал ей: "Повсеместно
Семь женских прелестей известны".
Она ж мне: "Ведомо давно
Ученым людям, что должно
Число всех прелестей равняться
Шесть на три, то есть восемнадцать.
Три маленьких, во-первых, есть,
Три длинных надо к ним причесть,
И, в-третьих, мягких три и нежных,
И три, в-четвертых, белоснежных,
И, в-пятых, алых три нужны,
И три, в-шестых, как смоль черны".
Я ей сказал: "Просить я смею,
Чтоб рассказали вы яснее,
А то не понял я, увы!"
Она мне: "Коль хотите вы,
Все прелести могу назвать я,
Лишь сделаю одно изъятье;
Увидите, что я права.
Три маленьких идут сперва:
Две ножки малые - красотки
И подбородочек короткий.
Затем в трех длинных скрыты чары:
Два - это бедер длинных пара
И третья - длинная коса.
В трех мягких тоже есть краса:
Тут, кроме ручек нежных двух,
Животик мягкий, точно пух.
Три белых отгадать - не шутки;
Так знайте: то две белых грудки
И шейка белая одна.
Три алых я назвать должна:
То алых щечки две сначала,
А третьим будет ротик алый.
Три черных кончат мой рассказ:
Два - это пара черных глаз,
Но вам сказать о черной третьей
Я не могу; в моем ответе
Семнадцать прелестей даны,
Одну вы отгадать должны,
И я венком вас увенчаю".
Спросил я: "Как же я узнаю,
Что там за прелесть есть одна?"
Она сказала: "Ночь длинна;
Подумайте, и завтра вместе
Мы встретимся на этом месте".
И тут же удалилась прочь.
Хоть глаз я не смыкал всю ночь,
Не смог задачи одолеть я:
Какая ж это прелесть третья
Черна как смоль! И вот сейчас
Прошу, чтобы хоть кто из вас
Мне оказал благодеянье,
Открыв той прелести названье.
Он Гансу Саксу бы помог
Желанный получить венок.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Не средь полей Стигийской скорбной тьмы
И не в сиянье Елисейской дали
Наставников ушедших встретим мы
Иль тех, кого врагами почитали.
Нет, нам меж асфоделей не бродить,
В лицо друг друга больше не увидеть,
И незачем хвалить или хулить,
Любить за гробом или ненавидеть.
"Так" иль "не так" - доспорить не дано,
Все доводы свои мы позабудем;
Кто прав, не прав - нам станет всё равно,
И даже, встретясь, знать о том не будем.
И всё же встречи ожидают нас:
В устах живых мы встретимся не раз.
ся не раз.