ГРИГОРИЙ КОРИН
1926, Радомышль – 2010, Москва
Участник Великой Отечественной войны.; старший матрос. Окончил Бакинский заочный педагогический институт (1952). Печатается с 1956. Автор поэтических книг: Люди мои, люди... М., 1962; Противостояние. М., 1966; Смена ритма. М., 1970; Прямой переулок. М., 1974; Автопортреты. М., 1976; Брат. М., 1981; Повесть о моей Музе. М., 1981; Соль. М., 1986; Последняя треть. М., 1990; Город Бога. В 2 кн. Иерусалим-М., 1992; Я связан с ветром. М., 1995; Так и бывает это. М., 2000. Переводил поэзию народов СССР и стран Восточной Европы.
ЯН СМРЕК
(1898–1982)
ДЕКАБРЬ
Бог дал знак, и без лишних слов
ангелы-умницы
рванули перины облаков,
в которых заспались святые.
И когда мы вышли на улицу,
перья падали снеговые.
А нам – весело, потому что
не разминуться с перьями.
Посмотрите-ка на сады: там
ни одного зеленого дерева.
Все белым-бело,
ах,
оглянись – и крыши костела,
даже башни!..
А девушки проходят по улицам
такие важные,
губы у них алые,
как в мае.
И все девушки пешие…
Пустыми идут трамваи.
А женщины красоту свою знают,
идут – не торопятся,
идут, красоту свою
медленно излучают.
Их головки, как розы нежные,
на груди у мужей заснеженных.
И падает снег
на город,
как белых букетов ворох.
На тихой площади под вечер
и смех и гам.
Под вечер людям
тепло от многолюдья.
И от внезапной встречи.
И над рекою только,
то тут, то там,
среди ночи,
потеряли тропинку пары, –
или в очах потерялись очи.
Не будем смущать
и мешать,
обойдем стороной,
тишиной обойдем снеговой.
Ведь в снеговой аллее
утоптана дорожка,
домá как на ладошке, –
и всюду открыты ворота,
и окна цветут и сияют,
и сквозь ледяные цветы –
дымок теплоты.
Струйка зовущего пара
из самовара.
МЕЛОДИЯ 1943 ГОДА
Дрогнул воздух,
как лист, смятенно, –
это слышатся нам фанфары,
всем нам, приговоренным.
Эта песня поется о чубчике,
о Байкале или о Доне.
Подпевать мы все время готовы,
в такт ударять ладонями.
Не эстетика это, а наша кровь,
в нас надежда звучит раскатами,
это близится наша свобода, –
сгинут тюрьмы и каторги.
О, великий народ! – говорим мы,
мы, холодные и голодные.
Эти песни как хлеб нас насущный,
как дыхание наше – мелодии.
Мы раскрыли уши и души –
ждем мы песен ночами и днями,
лишь одна отзовется мелодией –
и дыхание близкой свободы
мы смакуем губами.
И уже за спиной – царство смерти,
лишь на Западе – горе и голод.
Ну, а мы – избранники жизни,
и зовет, как волхвов трех, к Востоку
сердца нашего голос.
Вот взлетает мелодия с Волги,
пятикрылая вещая птица,
и мы знаем уже: не погибнем, –
ей пробиться к нам солнечным гимном,
ей сквозь тучи пробиться!
Эта песня как луч над тобою.
Ай-да-да! Слышим звуки рапсодии!
И охотно склоняемся мы пред судьбою,
а судьба наша – в русской мелодии.