ДЕКАБРЬ

Бог дал знак, и без лишних слов
ангелы-умницы
рванули перины облаков,
в которых заспались святые.
И когда мы вышли на улицу,
перья падали снеговые.

А нам – весело, потому что
не разминуться с перьями.
Посмотрите-ка на сады: там
ни одного зеленого дерева.
Все белым-бело,
ах,
оглянись – и крыши костела,
даже башни!..
А девушки проходят по улицам
такие важные,
губы у них алые,
как в мае.
И все девушки пешие…
Пустыми идут трамваи.

А женщины красоту свою знают,
идут – не торопятся,
идут, красоту свою
медленно излучают.
Их головки, как розы нежные,
на груди у мужей заснеженных.
И падает снег
на город,
как белых букетов ворох.

На тихой площади под вечер
и смех и гам.
Под вечер людям
тепло от многолюдья.
И от внезапной встречи.
И над рекою только,
то тут, то там,
среди ночи,
потеряли тропинку пары, –
или в очах потерялись очи.

Не будем смущать
и мешать,
обойдем стороной,
тишиной обойдем снеговой.

Ведь в снеговой аллее
утоптана дорожка,
домá как на ладошке, –
и всюду открыты ворота,
и окна цветут и сияют,
и сквозь ледяные цветы –
дымок теплоты.
Струйка зовущего пара
из самовара.

МЕЛОДИЯ 1943 ГОДА

Дрогнул воздух,
как лист, смятенно, –
это слышатся нам фанфары,
всем нам, приговоренным.

Эта песня поется о чубчике,
о Байкале или о Доне.
Подпевать мы все время готовы,
в такт ударять ладонями.

Не эстетика это, а наша кровь,
в нас надежда звучит раскатами,
это близится наша свобода, –
сгинут тюрьмы и каторги.

О, великий народ! – говорим мы,
мы, холодные и голодные.
Эти песни как хлеб нас насущный,
как дыхание наше – мелодии.

Мы раскрыли уши и души –
ждем мы песен ночами и днями,
лишь одна отзовется мелодией –
и дыхание близкой свободы
мы смакуем губами.

И уже за спиной – царство смерти,
лишь на Западе – горе и голод.
Ну, а мы – избранники жизни,
и зовет, как волхвов трех, к Востоку
сердца нашего голос.

Вот взлетает мелодия с Волги,
пятикрылая вещая птица,
и мы знаем уже: не погибнем, –
ей пробиться к нам солнечным гимном,
ей сквозь тучи пробиться!

Эта песня как луч над тобою.
Ай-да-да! Слышим звуки рапсодии!
И охотно склоняемся мы пред судьбою,
а судьба наша – в русской мелодии.