ЛЕОНИД РЖЕВСКИЙ
1905, Лацердовка близ Ржева - 1986, Нью-Йорк
В 1930 году окончил литературно-лингвистическое отделение педагогического факультета 2-го МГУ, в 1938 году – аспирантуру Московского педагогического института, преподавал в Орехове, Туле, Москве, стал доцентом, в 1941 году защитил диссертацию. В 1941 году ушел на фронт и попал в немецкий плен, был тяжело болен, но выжил, обратился к прозе и журналистике. В 1952-1955 годах Ржевский работал главным редактором эмигрантского литературного журнала «Грани», совмещая свою редакторскую и писательскую деятельность с преподаванием в Лундском университете (Швеция). Как прозаик стал печататься в 1950, постоянно публиковал прозу в периодике («Грани», «Новый журнал», «Мосты» и др.) и издавал отдельные книги: «Между двух звезд» (Нью-Йорк, 1953); «... показавшему нам свет. Оптимистическая повесть» (Франкфурт-на-Майне, 1961); «Через пролив» (Мюнхен, 1966); «Дина. Записки художника» (Нью-Йорк, 1979); «Бунт подсолнечника» (Анн Арбор, 1981); «Звездопад. Московские повести» (Анн Арбор, 1984). Поэзия не играла в жизни Ржевского заметной роли, однако в его романах встречаются вставные стихотворения и пародии (в том числе на близкого друга – поэта Ивана Елагина). После отъезда из Швеции продолжал печататься в «Гранях», в частности в № 30 (1956) мы находим подборку его переводов из крупнейших шведских поэтов XIX–XX вв., которую и воспроизводим ниже.
Материал для подборки найден Членом Парламента сайта Недреманным Оком aka Владиславом Резвым.
ГУСТАВ ФРЁДИНГ
(1860-1911)
ЧЕРТОВА ДЕВКА
Ах, бойтесь девок, други,
И их лукавых глаз!
Ведь вот такой обманный глаз
И сокрушил меня как раз,
Ведь это им отравлен я,
Обманут и раздавлен я...
Играла взглядом с каждым,
Играла и со мной.
Сказала, что пойдет со мной
Дорогою одной,
Но вот другой позарится –
Ему улыбка дарится.
Она кивала каждому,
Кто станет у дверей,
Все парни до последнего
Нужны, казалось, ей.
Забрал бы черт ошибкою
Таких вот, с их улыбкою!
И вот мы с ней супруги,
Зову ее своей.
Чуть вечер – так с любовником
На танцы поскорей.
Домой вернется – бесится.
Ищу я крюк – повеситься.
БИРГЕР ШЁБЕРГ
(1885-1929)
ТЕБЯ ВПЕРВЫЕ ВСТРЕТИЛ...
Тебя впервые встретил,
Был это летний час,
Сверкал и жег полдневный солнца лик,
И на лугу росистом,
Раскинутом для нас,
Цветок к цветку, изнемогая, ник.
И ветер налету дремал,
И где-то у причала
Волна плескалась ласково
И ракушки качала...
Тебя впервые встретил –
Был это летний час,
Когда рука моя твою впервые сжала.
Тебя впервые встретил,
Сверкало всё вокруг
Слепительно, как крыл лебяжьих шелк,
И тек на нас из леса,
С опушки тек на луг
Ликующим хоралом птичий щелк.
Вдруг с неба трель просыпалась,
Прекраснее всех трелей,
Сам жаворонок в золоте
Был виден еле-еле...
Тебя впервые встретил –
Сверкало всё вокруг,
Так ослепительно, как некогда доселе.
И вот теперь, коль встречу
Тебя и в зимний день,
Когда так холоден сугробов блеск, –
Я слышу листьев трепет,
И жаворонка звень,
И ласковой волны прохладный плеск.
И мнится мне, что из снегов
В зеленом глянце, гибкий,
Пробился снова василек,
Пробился клевер липкий,
И луч, к тебе прильнувши,
Стирает нежно тень
С лица, расцветшего румянцем и улыбкой.
ПЕР ЛАГЕРКВИСТ
(1891-1974)
СУМЕРКИ
Как прекрасны сумерки... Какая
В небе плавится любовь, стекая
Светом хрупким, заплетенным в тень,
На земной
На уходящий день.
Словно чьи-то пальцы обласкали
Эту глубь. Сам Бог приблизил дали,
Звездный мир нам излучил из тьмы,
Вечность дал мне, смертному, взаймы.
Всё мое!
И всё возьмется снова.
Скоро, скоро всё возьмется снова –
Этот лес, дорога, облака!
И уйду...
И след сотрут века.
ЭДИТ СЁДЕРГРЕН
(1892-1923)
КРАЙ, КОТОРОГО НЕТ
Я мечтаю о крае, которого нет,
Потому что о сущем, о разном – мечтать я устала.
В серебряных рунах луны я прочла
О крае, которого нет, –
О крае, где сбудутся наши желанья,
Где снимутся наши оковы,
Где мы освежим помертвевшие лица
В лунной росе...
Вся моя жизнь была страстным исканьем,
Но лишь одно я смогла, лишь одно дорогое сыскала:
Путь в край, которого нет.
В краю, которого нет,
Живет мой возлюбленный в солнечно-светлой короне.
Кто он, возлюбленный мой? – Ночь темна,
Только звезды струятся в ответ.
Кто ж он, кто, мой возлюбленный? Как его имя?
Небо уходит всё выше и выше,
И дитя человеческое
Тонет в бескрайном тумане.
Но дитя человеческое – разве это не вера?
Она простирает руки выше любого высокого неба, –
И – слышишь – звучит ответ:
«Я – тот, кого любишь ты днесь
И любить будешь вечно»...