На главную страницу

СЕРГЕЙ МАРКОВ

1906, посад Парфентьев Кологривского уезда Костромской губернии – 1979, Москва

Поэт, прозаик, историк, географ, путешественник, архивист, этнограф. Член Союза писателей с 1947 года. Старший из шестерых детей в семье; отец – сын верхнеуральского мещанина, землеустроителя; мать – дочь крепостного, впоследствии врача и столбовой дворянки Вологодской губернии. В 1912 вместе с семьёй переехал в Вологду, а незадолго до первой мировой войны в Грязовец, где закончил два класса гимназии, после октябрьского переворота – в Верхнеуральск, затем в Акмолинск. В 1920 оставил учёбу, чтобы помогать младшим братьям и сёстрам, попавшим в приюты после смерти родителей (отец умер в 1919 от сыпного тифа, мать – в 1921 от холеры). Служил в уездном продовольственном комиссариате, заготконторе, военном комиссариате, уездной прокуратуре, канцелярии народного следователя; в 1921–1924 публиковал стихи, фельетоны, заметки в акмолинской газете «Маяк степи». Впоследствии жил в Петропавловске, Новосибирске, где сблизился с местными литераторами – Л. Мартыновым, В. Итиным, А. Оленичем-Гнененко. В 1929 переехал в Москву. В 1930–1932 гг. путешествовал по Средней Азии, был на Тянь-Шане, где участвовал в операциях против нарушителей границ с Западным Китаем. 10 апреля 1932 был арестован по обвинению в создании контрреволюционной группировки («дело Сибирской бригады»; по нему же проходили Л. Мартынов, Е. Забелин, П. Васильев, Н. Анов), содержался во внутренней тюрьме на Лубянке. 2 июля 1932, по окончании следствия, отправлен с первым этапом в ссылку сроком на три года, считая срок заключения. В 1932–1936 жил в Мезени, Архангельске, работал в газетах «Правда Севера» и «Ударник лесоэкспорта», состоял собственным корреспондентом газеты «Вечерняя Москва» по Северному краю. В 1937–1941 годах жил в Твери (тогда – Калинин) и Можайске. В 1941 мобилизован, несмотря на возраст, болезнь и плохое зрение; с 9 сентября 1941 по 16 декабря 1942 служил рядовым 33-й запасной стрелковой бригады Западного фронта, демобилизован вследствие крайнего истощения. По окончании войны вместе с семьёй жил в Москве. Первое стихотворение («Революция») опубликовал в 1920 году в газете «Красный вестник» (Акмолинск). Первая столичная публикация – в 1924 в журнале «Красная нива». Впоследствии печатался в журналах и газетах «Мир труда» (Петропавловск), «Рабочий путь» (Омск), «Советская Сибирь», «Сибирь» и «Сибирские огни» (Новосибирск) и др. Благодаря публикации рассказа «Голубая ящерица» («Сибирские огни». 1928. № 3) был замечен М. Горьким, при его поддержке выпустил первый сборник рассказов под тем же заглавием и был привлечён к сотрудничеству в журнале «Наши достижения». В 1946 выпустил первый поэтический сборник «Радуга-река». Всю жизнь занимался поиском и исследованием материалов об открытиях на Тихом океане, принадлежащих русских мореплавателям и землепроходцам. Занимался также и поэтическим переводом: выявлены его переложения с башкирского (Поэзия Башкирии. М., 1955) и с армянского: образцы последних приводим ниже.


АШОТ ГРАШИ

(1910-1973)

ДОРОГИ

Белоснежные русла дорог,
Вы несетесь в заветные дали.
И грохочут колеса из стали.
Кто направил их шумный поток
В белоснежные русла дорог?

От низин и до горных лугов
Вы простерлись прекрасным виденьем,
Словно реки, качая теченьем
Лунный свет у своих берегов, —
От низин и до горных лугов.

Город вас перекинул, как мост,
К деревням, к созревающим нивам,
Чтоб хлебов увеличить разливы,
Трав, поднявшихся в полный свой рост,
Город вас перекинул, как мост.

То спускаетесь в солнечный дол,
То исчезнете в шумной стремнине,
То, свернув на суровой вершине,
Вдруг вонзитесь в лесной частокол, —
То спускаетесь в солнечный дол.

Тополей изумрудных шатры
Шелестят над дорожною пылью.
Вечной сказкой, новою былью
Листьям жить до осенней поры, —
Тополей изумрудных шатры.

Я пойду по руслам дорог
К медным копям, в рудные горы,
Где разбужены стройкой просторы,
Где ревет в ущельях гудок, —
Я пойду по руслам дорог.

К братьям рвется сердце мое.
Слышу, братья вернулись с чужбины.
Словно птицы счастливой долины,
Вьют в отчизне навеки жильё,
К братьям рвется сердце мое.

Приведите меня в сады,
Где бессмертен свет винограда,
Где земля — что моря громада,
Где, как звезды, мерцают плоды,
Приведите меня в сады.

Слышу зов пастушьих шатров.
Детство милое мне на свирели
Вновь играет, чтоб звуки летели,
Прославляя отеческий кров, —
Слышу зов пастушьих шатров.



* * *

Туфовые стены заалели,
Засветился спелый виноград,
Стражами у детской колыбели
За окном чинары чинары встали в ряд.

С высоты садовой ранней ранью
Мне долина милая видна.
Помнишь, друг, тот вечер в Ереване
И закат багрянее вина?

Ты, мой друг, вернувшийся с чужбины,
Затаив дыхание, глядел:
Возносил Масис свои вершины,
Как ветрила, в голубой предел.

Ты сказал: «Где отчая могила,
Там, где первый вздох мой, первый шаг, —
Только там я подыму стропила,
На холмах воздвигну свой очаг...»

Все свершилось, что хотел ты в жизни
И чему свершиться суждено.
Год прошел, и на сады отчизны
Смотришь ты в широкое окно.

Пусть дома наполнятся, как чаши,
До краев — по кровельный настил.
Подвиги я воспеваю ваши —
Тех, кто камни пóтом окропил.