МАРК МАКСИМОВ
1918, Киев –1986, Москва
В 1940 году окончил Киевский литературный институт, воевал в партизанах, после войны ушел в литературную работу – преимущественно, разумеется, приходилось переводить “великую и многонациональную”, но украинский Максимов знал не хуже русского, и “известного украинского поэта” Миколу Руденко (одно время даже возглавлявшего Киевскую писательскую организацию) он переводил, понятно, с оригинала и с одобрения автора. На машинописи готовой к печати книги Руденко в переводе Максимова в домашнем архиве писателя находим надпись: “Перевод одобряю. Руденко. 16. IX. 73” Но в самое короткое время Руденко из официозного писателя превратился в лагерника (“националиста”) – и книга в переводе Максимова, понятно, не увидела света. Когда же пришли новые времена и Руденко вышел на свободу, издательства перестали отпускать средства на публикации переводов с украинского (и вообще с какого угодно, кроме как на кое-какую классику, по цензурным соображениям в советское время немыслимую). Так что стихи из книги Руденко “Сто светил” в переводе Марка Максимова, любезно предоставленные вдовой поэта, Антониной Максимовой, публикуются по автографу.
МИКОЛА РУДЕНКО
(1920-2004)
* * *
Ночь бушует,
задыхаясь,
Тьма клубится горячо,
Есть пока первичный хаос,
Сотворенья нет еще...
Ты включила
все светила,
Укротила
все грома,
Жизнь от смерти
отделила,
Разделились
свет и тьма.
И тогда смиренный хаос
Лег твоей косой густой.
Сотворенье состоялось
Как и надо –
В день шестой.
В день седьмой
Ты отдыхала...
И легко дышала грудь.
Только сердце не давало
Ни забыться,
Ни уснуть.
* * *
Тревожных дней разбег
Мне всё же дарит роздых:
Ребячий теплый смех,
Лучи в росинках-звездах.
Кузнечики в траве,
Кукушки в сосняке
И дождик по листве,
По трепетной реке.
И поплавка ладья
Под взглядом рыболова...
Я письмена дождя
Переливаю в слово.
Своею жизнью жить
Хотят стихов слова –
Как дождевая нить,
Как на лугу трава.
* * *
Не казнился в муках белым светом,
По-житейски знал добро и зло.
Но ко мне обычным теплым летом
С неба в хату облако вошло.
Сто светил в глазах его пылало,
В нем клубился мирозданья дым,
И оно мне душу расковало,
Чтобы снова стал я молодым.
Не споткнуться в первом круге ада,
Не сломиться в грозах – высший дар.
А тому завидовать не надо,
Кто не встретил молнии удар.
Но узнав, что ты уже не глина,
И постигнув звездный небосвод,
Надо былью жить, а не былиной, –
Каплей, что на колосе живет.
Каплей той, что сможет ранней ранью
Поселиться в колосе зерна,
В каплю эту облик мирозданья
Весь, как есть, впечатался сполна.