РИТАЛИЙ ЗАСЛАВСКИЙ
1928, Киев – 2004, Киев
Из плеяды предвоенных поэтов-киевлян, разделенных судьбой на три основных потока: первый попал в эмиграцию, второй погиб на фронте, третий после окончания войны попал в лагеря. Заславскому довелось принадлежать к третьим, выжить, вернуться в Киев, издать не один десяток оригинальных и переводных книжек – преимущественно для детей, лишь в последние годы к читателю находит дорогу его «серьезная» поэзия, – как водится, микроскопическими тиражами. Как большинство киевлян, киевлян же и переводил – в Киеве пишут на многих языках. Заславскому принадлежит еще одна заслуга: его стараниями были разысканы произведения многих киевлян, чье творчество казалось безвозвратно утраченным, – стихи и переводы Эмиля Люмкиса, к примеру; он же уговорил поэтессу Людмилу Титову (1921–1993) написать воспоминания о друге довоенной молодости Иване Матвееве, известном теперь как Иван Елагин, – эти мемуары с предисловием Заславского вышли в Киеве отдельной книгой («Мне казалось, мы будем жить на свете вечно») в 1995 году тиражом в 250 экземпляров.
ПАВЛО ТЫЧИНА
(1891–1967)
* * *
Твердила травка
Я только травка
А что могу я
Повсюду кровь
Твердил солнце
Смотри на солнце
От солнца в землю
Мильярды струн
Любой цветок в нем
Скала любая
Любая рана
Любая смерть
Одно отчалит
Плывет другое
А всё как море
Прибоя бой
ЛЕОНИД ПЕРВОМАЙСКИЙ
(1908–1973)
* * *
Выпьем же! Нынешней ночью
нам не уснуть всё равно.
Глухо снаряды грохочут,
смертное плещет вино.
Даль пролегла между нами –
чем же измерить ее?
Мыслями? Памятью? Снами?
Сны – лишь туман и вранье.
В мыслях немного отрады,
памяти тоже не жаль.
Пью за мелькнувшую радость,
зная, что близко печаль!
Видишь, как мало осталось:
чарка, не больше – на дне...
Всё, что жило, волновалось,
снова припомнилось мне.
Выпьем же... Всё, что пылало, –
перегорело, прошло,
на сердце пеплом упало,
камнем в душе залегло.
Выпьем! Сразимся с судьбою!
Жалко, что мало вина...
То, что мы пили с тобою,
выпить нам нужно до дна.
ОСЕНЬ
Опять земля в осенних метках,
Синеет небо за окном,
И белки прыгают по веткам
Веселым рыжим огоньком.
А утром травы побелеют,
Покроет изморозь дворы,
И запылают вдоль аллеи
Печальной осени костры...
Плывет знакомый терпкий запах,
И, с мыслями твоими схож,
Висит дымок на хвойных лапах,
Всё затуманивая сплошь.
И тишине – такой безмерной –
Ты вдруг поверишь навсегда.
Она прозрачна и, наверно,
Чиста, как чистая вода.
И пьешь ее, как из колодца,
И растворит в себе она
Всё то, что в сердце всколыхнется,
Когда всю ночь лежишь без сна.
И только утром вспомнишь что-то
И примешь, словно дар судьбы,
Березку в платье с позолотой
И в медных панцирях дубы.
ВЛАДИМИР ПИДПАЛЫЙ
(1936–1973)
ЭТЮД
Лежит усталая земля
и дынями и солнцем пахнет.
И путь проносится, пыля,
и подорожник тихо чахнет.
Летает ветер в ячмене,
то здесь, то там... Мелькнул – и нету.
Пылая, в степь въезжает лето
на необъезженном коне.