На главную страницу

ВЛАДИМИР БУРИЧ

1932, Харьков – 1994, Струга, республика Македония

В журнале "Витрина читающей России" (1996, №11) была опубликована обширная рецензия на посмертную книгу В. Бурича "Тексты", книга вторая (М., 1995). В ней Елизар Волков-Тамбовский говорит: "Хорошо, что в русской поэзии есть Бурич! Но хорошо, что в русской поэзии есть не только Бурич!" Камешек в огород виднейшего адепта русского верлибра, что и говорить, увесистый. Но куда больше убеждает в творчестве Бурича – особенно переводном – то, что именно рифмованные стихи в его переводе порою бывали шедеврами, – кто не верит, пусть прочтет "Галерного раба" словенского поэта Матея Бора. Хотя Бурич определенно принадлежал к тем верлибристам, которые полагают, что записанный в столбик афоризм или парадоксальная "максима" – это уже стихи, но были в этом затмении настоящие озарения. По сей день в печати можно встретить слова, что "Бурич был гениальным поэтом". Не хочу спорить, но и согласиться пока тоже не могу.


ЭДВАРД КОЦБЕК

(1904-1981)

* * *

Оплакивай, милая, эту весну,
сгущаются тени, всё залито тьмою,
оплакивай, милая, эту весну,
все шорохи тонут под буйной травою.

Мужская печаль не от мира сего,
на небо смотрел я поверх твоих взоров,
мужская печаль не от мира сего,
что прячется в сини небесных просторов?

Голубка воркует, грусть душу томит,
грусть виснет туманом над миром пустынным,
голубка воркует, грусть душу томит,
печаль наша схожа с обрядом старинным.

Оплакивай, милая, эту весну,
глаза твои время обводит кругами,
оплакивай, милая, эту весну,
все игры веселые сыграны нами.

ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИМЕНЕНИЮ

Кто ищет,
находит еще больше,
вещи охотно хватаются друг за друга,
сверчок за печью
связан с кукушкой,
головокружение – с небоскребом
и пустота – с пустотою.
Еще немного – и будет поздно.
У кого за словами
не стоят поступки –
онемеет от сухости горла,
кто поминутно
идет на попятный –
окаменеет.
Лай собаки
возвещает о землетрясении,
те, кого одолевают страхи,
сами себя ловят.
Стремящиеся к власти
хватаются за ручки экспресса.
Многое
сделано неверно.
Внимательно прочтите
инструкцию по применению.

МАТЕЙ БОР

(1913-1993)

ГАЛЕРНЫЙ РАБ

Жил галерный раб сто лет
на галере
и объездил белый свет
на галере.

Сто морей объездил раб
на галере,
а видал лишь тьму и мрак
на галере.

От тоски в чужом краю
на галере
раб влюбился в цепь свою
на галере.

"Ох ты, цепь, ты цепь моя
на галере,
что б я делал без тебя
на галере?

Не разбить, не разорвать
этой крепи,
не найти тебе под стать
в мире цепи!"

Умирая, чуть живой,
смерть просил он:
"Ты позволь мне цепь с собой
взять в могилу!"

И когда бедняк попал
в рай Господень,
"Дай мне цепь, – Господь сказал, –
ты свободен!"

"Нет, оставь мне цепь, Творец!..
И поныне
всё гребет, гребет гребец
в райской сини.

ТАДЕУШ РУЖЕВИЧ

(1921–2014)

ИГРА В ЛОШАДКИ

Желтая канарейка
как лимон
в плетеной корзинке

бабушка в чепце
попавшая
в сеть морщинок

отец со лбом скрытым
в туче дыма

мальчики ржут
распускают гривы по ветру
бьют копытом
нетерпеливую землю

мать схватила
отменного иноходца
в белых бретельках
и целует его в мордашку
кислую от щавеля

СТРАХ

Ваш страх огромный
метафизичный
мой мелкий чиновник
с портфелем

с картошкой
с анкетой
где родился
чем занимаюсь
чего не сделал
во что не верю

цель приезда
когда перестану притворяться
куда потом
уеду

ВЫХОД

Я
упрям
и податлив в этом упрямстве
как воск
только так я могу
стать оттиском мира

УДАЛОСЬ

Янеку год
ходит на четвереньках
однажды
смотрю
а он
стоит на двух ножках

"Ну, – думаю с облегченьем, –
снова нашему старому человечеству
удался этот фокус".

ЕЖИ ХАРАСЫМОВИЧ

(1933-1999)

ЗЕЛЕНАЯ ДОЛИНА РОЯЛЕЙ

Вечером
куда ни посмотришь
стада
черных роялей

по колено
в болоте
слушают лягушек

булькают
в воде
аккордами восторга

их восторгает
лягушечья
лунная спонтанность

после каникул
в концертном зале
устраивают скандалы

во время артистической дойки
ложатся
все сразу
как коровы

безразлично взирая
на белые цветы
меломанов

на жестикуляцию
рабочих сцены