КОШКИ СВ. НИКОЛАЯ

                Почему же радость отдается
                Песнею безлирною эриний?
                Почему в слезах душа моя?
                Безнадежная тоска
                Страх и боль родит в груди.
                                Эсхил. Агамемнон
                                (Перевод С. Апта)

"А вот и Каво-Гата, – молвил капитан
и показал на низкий голый берег,
едва видневшийся за пеленой тумана. –
Сегодня рождество. Вон там, вдали,
в порывах веста из морской волны
явилась Афродита. Камнем Грека
зовется это место. Лево
руля!" Мне помнится, глазами Саломеи
смотрела кошка, год спустя ее не стало,
а Рамазан, как он смотрел на смерть
в снегах Востока, день за днем
под леденящим солнцем,
малютка-бог, хранитель очага.
Не медли, путник... "Лево
руля", – ответил рулевой.

...сейчас, быть может, друг мой
один и взаперти, среди картин,
за рамами напрасно ищет окна.
Ударил корабельный колокол, как будто
упала гулко древняя монета
давно исчезнувшего государства,
будя воспоминанья и преданья.

"Как странно, – оборвал молчанье капитан, –
но этот колокол сегодня, в рождество,
напомнил мне о колоколе монастырском.
Историю о нем мне рассказал монах,
чудак, мечтатель и немножко не в себе.

Так вот, когда-то страшное несчастье
постигло этот край. За сорок с лишним лет –
ни одного дождя, и остров разорился,
и гибли люди, и рождались змеи.
Мильоны змей покрыли этот мыс,
большие, толще человеческой ноги, и ядовитые.
И бедные монахи монастыря святого Николая
ни в поле не осмеливались выйти,
ни к пастбищам стада свои погнать.
От верной гибели спасли их кошки,
взращенные и вскормленные ими.
Лишь колокол ударит на заре,
как кошки выходили за ворота
монастыря и устремлялись в бой.
Весь день они сражались и на отдых
недолгий возвращались лишь тогда,
когда к вечерне колокол сзывал,
а ночью снова начиналась битва.
Рассказывают, это было чудо:
калеки – кто без носа, кто без уха,
хромые, одноглазые, худые,
шерсть клочьями, и всё же неустанно
по зову колокола шли они сражаться.
Так пролетали месяцы и годы.
С упорством диким, несмотря на раны,
в конце концов они убили змей,
однако вскоре умерли и сами,
не выдержав смертельной дозы яда.
Исчезли, как корабль в морской пучине,
бесследно... Так держать!
                                        ...Могло ли быть иначе,
коль день и ночь им приходилось пить
пропитанную ядом кровь врага.
Из поколенья в поколенье яд..."
"...держать!" – откликнулся, как эхо, рулевой.

* * *

Странный дверной молоток
сердце из бронзы
с резным меандром
я не стал им стучать
я его отвинтил
положил в карман
отяжелел
скособочился.
Ночью
когда ты будешь в горячке
я тебе его покажу
бескровное
в закрытой ладони
так и не постучавшее в дверь

* * *

Мертвые строго ведут
правильный счет
собирают
медные пуговицы
гильзы
железные наконечники
шнурков
со своих ботинок так и не сношенных
верятно для нас
это то что мы называем
родным дорогим необъятным
поэтому мы не сдались
поэтому не отступили.

РОЖДЕНИЕ

Что за буря, Боже мой! Как ты промокла!
Как спутались волосы твои, Мария!
Что же ты встала в дверях? Проходи.
Погрейся у моего огонька. Я сварю тебе чай.
(Заработок у меня мизерный, а у наших друзей
нет и этого. Таков уж наш круг.) Вот тебе шаль.
В доме беспорядок. Ты оглядываешь его с любопытством.
Входи же.
Незадолго до твоего прихода
в этих яслях родилось стихотворение.
Незадолго до тебя пришла и здесь родила
                    печаль мира.

ДЕЛО ПОЭТОВ

Поэты живут вне страха.
Подобные солнцу, что прямо лучи свои направляет,
прямо они говорят. Нет ладони, способной
рот им закрыть, заковать вдохновение. Знают они
цену династий и тронов; не свод королевских законов –
Высший закон они чтут.
И правду запретную, как тюремный сигнал,
повторяют...
            Поэт –
это дух земли, он над нею встает,
когда опускается мгла, и сверху сияет,
как кусочек молнии, на большой
высоте, в ночи.

СЛОВА И СТОЛБНЯК

Так вот – слава Богу – пока
столбняк меня еще не хватил,
хотя я столько вожусь со ржавыми словесами.
Вчера вечером психиатр мне сказал:
"Ты бы хоть иногда надевал перчатки".

Но разве делают такую работу
в перчатках?