На главную страницу

ИВАН КИУРУ

1934, д. Пугарево Ленинградской обл. – 1992, Москва

При жизни был существенно менее знаменит, чем его жена – Новелла Матвеева; сейчас привлекли внимание и его оригинальные стихи. От рождения его звали Хейно Йоханнес, но уже в возрасте четырех лет будущий поэт вместе со всей родной финской деревней был переселен под Ленинград, в знаменитую Бернгардовку – знаменитую прежде всего тем, что именно там был расстрелян Николай Гумилёв. Потом отца Ивана Киуру репрессировали, семья попала в Сибирь. С трудом перебрались в Сортавалу, – детям разрешалось учиться в школе с карельским языком. Из Сортавалы (погранзона!) потом тоже выгнали – в Петрозаводск. Впрочем, позже времена переменились, Киуру окончил Литинститут, как "владеющий языком" был нанят издательством "Художественная литература" составлять сборник финской поэтессы Катри Вала. А также подбирать переводчиков: на этой почве и познакомился с Новеллой Матвеевой и прожил с ней всю жизнь.


КАТРИ ВАЛА

(1901-1944)

ЗВЕЗДНЫЙ ПОЛЕТ

Точно звезды летучие, наши сердца
парят высоко, высоко над землей.
Вижу взор твоих глаз, вижу сердце твое,
но в божьи сады нам закрыты пути.

Смерти нет, нет греха!
И величьем любви
устремились мы в вечность,
в блистающий мир,
и над нами моря,
                                и под нами моря...
Ты слышишь ли, милый, дыханье земли?

О, не гасни, не гасни, моя звезда!
Меня не оставь, моя звезда!
Неужели ты робок, небесный огонь,
и тебе не по силам звездный полет?
Ты в сердце мое, любимый, взгляни,
черпай силы, любимый, в сердце моем!
Ты не можешь упасть,
                                        ты не смеешь упасть:
под нами моря, и гибель внизу.

Где ты, милый? Откликнись!
Где? Отзовись!
Я не вижу тебя,
я не слышу тебя...

Но, как прежде, во тьме,
силу смерти поправ,
одинокое сердце в вечность летит.

ЧЕЛОВЕК

Под солнцем
на берегу счастья и смеха
среди городов из песка
играл ребенок –
их строитель и повелитель.

Пальчиком начертал он на песке
имена друзей,
имена родных и близких,
а на прибрежном камне высек
самое большое слово – "человек".

Море хлынуло на берег и смыло
родные имена.
Ребенок вырос, возмужал.
Море страданий перекатилось через его сердце,
унесло с собой и силу и радость,
потом положило над ним камень
с таинственным словом:
"Человек".

ОАЗИС

Ветер нес мои приветы и вести
всем идущим за солнцем – на восток и на запад.
Сотни лет
жизнью караванов
в желтом гневе пустыни был я.

Но сила былая
уходит:
гаснет живое дыханье
в стране смерти.

Тихо шурша,
упругие кольца барханов
обвили меня и застыли
мертвым бескрайним морем.
Надо мной закружили
черные смерчи...

Паук пустыни – детище смерти –
не спеша плел тенета...
Годы мчались...
Сады мои, сады!
Остались
                от вас лишь немые стоны.

О странники, странники!
До караванов
не доносится голос мой:
он затих под саваном желтым.

Родник мой, родник! –
Синий глаз глубин, –
                                        ты меркнешь...
Но чу!..
                Словно во сне,
под расплавленным гневом песков,
в глубине
серебристые всплески
                                        моего родника
вновь послышались...
Этот плеск –
мой смех над смертью.