БИСКЛАВРЭ
Ну, раз уж мы взялись баллады писать –
Придется и эту вам рассказать.
Бисклаврэ по-бретонски, скажу-не совру,
Это тот, кто в Нормандии звался Гару.
Много разных сказок сложили о них:
Страшных, грустных и озорных.
Люди – не волки, но, верь - не верь,
Человек все же немного зверь.
Об этом молчок, рот на замок.
Тайна не тайна, если б каждый мог
Превращаться в зверя, прыгать, скакать
И в темном лесу добычу искать.
Пожалуй, не стоит запугивать вас –
О Бисклаврэ будет мой рассказ.
* * *
Жил в Бретани один барон.
Как храбрец и мудрец всем известен был он.
Ничего плохого сказать нельзя
О том, кого любят соседи, друзья.
А сам он всех больше любил жену.
Даже жил у любви своей будто в плену.
И на нем, и на ней была эта печать-
Но вот дама стала вдруг замечать,
Как дни недели бегут, звеня,
А барона нету три ночи, три дня.
Луна проливает неяркий свет…
Три дня из семи - мужа нет как нет.
Вот он возвратился к себе домой,
А дама с вопросом: друг милый мой!
Супруг дорогой, я еле дышу.
Позвольте, я вас о чем-то спрошу?
Вы смотрите нежно, но грозны как лев.
Я боюсь навлечь на себя ваш гнев…
Целуя ее, он ей смотрит в лицо.
Мужского объятья все крепче кольцо.
Да что, дорогая, у вас за вопрос,
Что мне бы ущерб, хоть малейший, нанес?
Немедля спросите, я сам вам велю.
Уж слишком, сударыня, я вас люблю.
Спасибо, мой милый, я снова дышу.
Но вот ведь о чем рассказать я прошу:
Когда исчезаете вы на три дня,
Когда покидаете тайно меня –
Не к даме ль другой вы спешите верхом,
Чтоб ей обладать, опьяняясь грехом?
Сударыня, нет! – восклицает барон.
Неужто любви нанесу я урон?
Но все ж не просите, любимая, нет!
Погибну, коль дам вам подробный ответ.
Но мы обещали, Господь нас храни,
Делить и печали, и сладкие дни.
Делить пополам, ничего не тая-
Смотрите, как тяжко измучилась я.
Не плачь же, бедняжка,
Я слово сдержу.
Мне душно, мне тяжко,
Но я – расскажу.
Когда, дорогая, меня дома нет –
Я делаюсь волком, вот весь мой секрет.
Я волк, проживающий в темном лесу.
Туда свою прыть, свою ярость несу.
Там логово есть, там добыча моя.
Три дня-то всего лишь пирую там я.
Я все поняла уже, мой господин.
Вы волк, и в чащобе живете один.
Но, прежде чем прыгнуть в объятия чащ,
Вы где-то бросаете бархатный плащ?
Сперва-то презренная проза,
А после уж – метаморфоза?
Малышка, ты так любопытна теперь,
Когда распознала, что я дикий зверь…
О женщины! Будто детишки:
Все сказочки, песенки, книжки.
Недолжно такое тебе говорить,
Недолжно супруге супруга корить.
Не все можно знать в человеке.
Откроюсь – исчезну навеки.
А сам уже плачет от счастья, чудак.
Ну, слушай любимая, вот оно как:
В дорожной часовне распятье.
Под камнем храню мое платье.
Под утро стряхну с себя кровь, как росу,
Оденусь – и ландыш тебе принесу!
А, если плаща не найдется,
Твой муж уж к тебе не вернется.
…О, юная дама не так уж проста.
Как будто бы с виду сама красота –
Но многому ведала цену
И мужу искала замену.
И вот, хитроумная та госпожа
К себе подзывает мальчишку-пажа,
Который влюблен, да не скажет,
И сделает все, что прикажет.
Дружок! Открывается дама пажу.
Послушай-ка, что тебе нынче скажу:
Страданья твои – не страданья,
И я награжу ожиданья.
Возьми мою руку – я буду верна.
Сегодня сеньора, а завтра жена.
Мой муж из лесов не вернется.
Клянешься служить мне? – Клянется.
Ты знаешь часовню? К полночи беги
И плащ отыщи и немедля сожги.
И муж никогда не вернется.
Клянешься, что сможешь? – Клянется.
Вот так и пропал Бисклаврэ без следа.
Женою был предан без тени стыда.
Женою и глупым мальчишкой –
Злой кошкой и серою мышкой.
Искали друзья и соседи его,
Да вот не нашли никого, ничего.
А та, что пажа подучила,
В мужья его заполучила.
* * *
Вот год прошел, целый долгий год.
Во время одной из своих охот
Король примчался в тот самый лес,
Где год назад Бисклаврэ исчез.
Собаки учуяли странный дух.
Кусты дрожали, закат потух,
И перестали трубить егеря,
И все это было будто не зря:
Замерли все и, не веря глазам,
Смотрели, как вышел из леса сам
Страшенный волк, серебряный зверь,
И к королю приближался теперь.
Король был воин, не робкий монах,
Но в ужасе встал он на стременах.
И фыркал конь, и спасти не мог.
Тем временем, зверь облизал сапог.
Король, содрогаясь, сеньоров позвал:
Смотрите, друзья мои, что за привал
У нас на охоте – с добычей иль без,
Взгляните на это чудо чудес!
Что это за зверь? Да он человек!
Глядит – как приносит мне клятву навек.
Он смотрит в глаза мне и плачет.
Сеньоры, да что ж это значит?
Скорей уберите собак от него,
Чтоб даже не тронул никто никого.
Хранить и беречь его буду,
Как это пристало лишь чуду.
С охоты король возвратился. Теперь
С ним рядом тихонько идет его зверь.
Король понимает, что чудо
Живет в его доме покуда…
И следуют чуду еда и вода,
И чудо ведет себя мирно, когда
Все гладят его и ласкают,
И спать чуть не к детям пускают.
И зверь полюбил добровольный свой плен:
Он жмется теперь у хозяйских колен,
Подачки не ждет и подарка –
Как старый слуга, как овчарка.
* * *
Но нашей балладе – еще не конец.
Король созывает, как добрый отец,
Вассалов, сеньоров окрестных
Для праздников маленьких местных.
Там есть и барон, что вчера еще паж,
Своей госпожи провожал экипаж,
А нынче супругой гордится,
Хотя и пришлось потрудиться…
Увидел предателя зверь Бисклаврэ –
И вот уж катает его на ковре
И рвет его тело клыками,
Как будто стальными крюками.
Едва оторвали от жертвы его –
И снова бросается он на него,
А прежде никто и не видел,
Чтоб он хоть барашка обидел.
А тут, будто волк, задыхаясь, хрипит.
И горло порвет, и лицо ослепит.
И дышит по-зимнему, паром…
И поняли люди: недаром,
Недаром вершится звериная месть.
Вина человечья, пожалуй, тут есть.
Не стоит всего опасаться,
Но преданный – может кусаться.
Меж тем, королевский улегся пикник,
И к конскому крупу предатель приник.
Израненный весь, но с лошадкой –
Домой возвратился с оглядкой.
* * *
Не так-то уж много воды утекло,
Но, все-таки, время, наверно, прошло.
Король – на охоту, однако.
А с ним его зверь, как собака.
А вечером надо бы заночевать?
Куда-то дорога выводит опять.
Да это ограда усадьбы,
Где дама сыграла две свадьбы.
Увидел красавицу зверь, задрожал
И кинулся – кто бы его удержал
Вблизи от зловещей находки?
И нос откусил у красотки.
Да что ж это, что же, великий Господь?
Душа виновата – наказана плоть.
Красавица плачет-рыдает,
Но носом уж не обладает.
Король раздосадован: что за беда?
Зверюга опять озверел как тогда,
Когда искусал бедолагу,
Который не сделал ни шагу!
Но старенький рыцарь сказал королю:
Я несправедливости, сир, не терплю.
Позвольте судить справедливо
О том, что не диво, что диво…
Вы видите зверя? А это не он.
То верный ваш воин, тот славный барон,
Которого вы так любили,
Но год лишь прошел – и забыли.
Припомните, сир, он бесследно исчез
В ту ночь, что ушел поохотиться в лес.
Да, он не вернулся оттуда,
А вышел лишь в облике чуда.
Устроим немедля допрос господам,
И старую голову я вам отдам,
Служить обещаю до гроба –
Но пусть уж покаются оба!
Король в замешательстве: что за допрос?
У дамы откушен хорошенький нос.
Что можно проверить рассказом?
А волк будет смертью наказан.
Да нет же! Твердит ему старый сеньор.
Пусть ваши придворные выйдут во двор
И бархатный плащ пусть доставят.
И здесь, возле зверя, оставят.
Король приказал – и доставили, вот.
И зверь разрыдался, как мальчик, ревет.
И в зеркале не отразился,
А весь уже преобразился.
И рыцарь прекрасный покинул свой плен,
И вот он, шатаясь, поднялся с колен,
В рубахе из черного шелка,
Совсем не похожий на волка.
…Той даме предательской стыд-стыдоба.
Ее уж и так наказала судьба,
Но дальше – детишки родятся
Без носа. Хоть маме – сгодятся.
Такая баллада – для вас, господа.
Есть много зверей и людей без стыда.
Бесстыдство – и то не случайно.
А совесть – великая тайна.