На главную страницу

ЕВГЕНИЙ ГАЛАХОВ

р.1972, Москва

В 1995 г. окончил МАИ, в 1998 г. защитил кандидатскую диссертацию по математике в МГУ. Работал по специальности в вузах России и Италии, с 2000 г. преподает в Ростокском университете (Германия). Переводит с немецкого, французского, английского, итальянского – его поэтические переводы можно найти в антологии «Век перевода», вышедшей в Москве в 2005 году.


РОБЕРТ БРАУНИНГ

(1812-1889)

ВИДЕНИЕ ИОАННА АГРИКОЛЫ

Над нами высь, и я в ночи
Сквозь горний свод гляжу туда;
Ни солнце, ни луны лучи
Мне не преграда; никогда
Мой взор не отвлечет звезда,

Затем что к Богу я стремлюсь,
Затем что к Богу – этот путь,
Затем что духом я томлюсь –
Будь эта слава иль не будь,
Я упаду к Нему на грудь.

Я, как всегда, лежу без сна,
Его улыбкой озарён;
До всех светил, еще когда
Воздвигнут не был небосклон,
Во мне дитя замыслил Он.

Он жить назначил мне вовек,
Все в жизни вплоть до пустяка
Предначертав; да, Он предрек,
Что ляжет так моя рука,
Пред тем, как начались века.

И, этой жизни дав исток,
Укоренив, велел расти
Навек безвинным, как цветок,
Что может вянуть иль цвести,
Не зная своего пути,

Чтоб мысли, речи и дела
В Нем множили любовь ко мне,–
К душе, что создана была,
Чтоб что-то Он обрел вовне,
Ему врученное вполне.

Да, да, коль древо ждет расцвет,
Ему не повредит сорняк!
Когда б – Господь мне дал обет –
От всех грехов вкусил я, как
Вкушают ядовитый злак,

Вся скверна силой естества
В блаженство б обратилась вмиг:
Но гибнет сорная трава,
Чей лист под росами поник,
Коль он для этого возник.

Когда вкушаю я покой
Средь нескончаемых отрад,
Я вижу – огненной рекой,
Лишь стоит долу кинуть взгляд,
Сонм тех злосчастных кружит ад,

Кто жаждал, чтоб их жизнь была
Чиста, как дым от алтаря,
Чтоб Бог избавил их от зла,
Пусть к ним любовью не горя;
И все труды пропали зря.

Мудрец, священник и аскет,
Монах, монахиня – без сил;
Спасенья мученику нет,
И Бог ребенка осудил
До сотворения светил!

Но – как бы смел я вознести
Ему хвалу, когда бы мог
Постичь безвестные пути
И, за любовь внеся оброк,
Войти в заоблачный чертог?

АЛЬФРЕД ЭДУАРД ХАУСМЕН

(1859-1936)

ПАСХАЛЬНЫЙ ГИМН
О, если Ты в сирийской спишь сени,
Не зная, что вотще окончил дни,
Не видя ни огня, ни темноты
Той злобы, что смирить пытался Ты,
Но лишь раздул огонь на угольках –
Сын Человеческий, почий в веках.

Но если Ты покинул гроба тишь
И подле Вседержителя сидишь,
И помнишь Ты в обители высот,
Как лил Ты слезы и кровавый пот,
Как нес Ты крест и как Твой взор угас, –
Склони его с небес, спасая нас.

ГЕРМАН ГЕССЕ

(1877-1962)

СТУПЕНИ

Как вянет цвет, как лет минувших бремя
В нас гасит детство, юность, возраст зрелый, –
И мудрости, и доблестям есть время,
И ни одна из них не вечно длится.
Жизнь позовет нас в новые пределы,
Душа должна к разлуке быть готовой,
Чтоб от былого круга отделиться,
Войдя в иной без страха и печали.
И, как защита, помощь в жизни новой,
Очарованье есть в любом начале.

Мы будем бодро проходить просторы,
Нас не удержат прежние союзы,
Нам дух Вселенной не готовит узы, –
За шагом шаг он нас возводит в горы.
Как только мы отвыкнем от тревоги,
Нам сном грозят покой и наслажденье,
Лишь, кто готов к прорыву и к дороге,
Преодолеет это наважденье.
И, может быть, как минут наши сроки,
Нам смерть откроет новые страницы,
Зов жизни в нас не будет знать границы...
Прощайся же, душа, – и в мир широкий!

ГОТФРИД БЕНН

(1886-1956)

* * *

Сколько б ни стоял ты у порога,
Мой порог не будет перейден.
В дом ко мне заказана дорога,
Этот дом – для тех, кто здесь рожден.

Если путник изнемог от жажды,
Я наполню чашу – посмотри!
Но лишь раз. Не спрашивайте дважды –
Дверь опять замкнется изнутри.

* * *

Любишь – и караулом
Звезды бдят над тобой,
Смутным полночным гулом
В дали влечет прибой,
Высится неизменно
Там, где смолкает речь,
Анадиомена
Возле обнятых плеч.

Любишь – и льется время
Натиском вечных струн,
С сердца смывая бремя
Многих прошедших лун.
Гавань? Забудь обычай!
Ной, ковчег, Арарат
Стали воде добычей –
Нет для нее преград.

Любишь – и повторяешь
Вслед за другим слова,
Кружишь – и открываешь:
Память везде жива,
Близость – и ты часами,
Чую чужую дрожь,
Там, где трепещет пламя,
Даришь себя и берешь.

* * *

Как одиноки мы в те дни,
Когда от нас уходит лето!
В багрец и злато все одето,
Но неги сада – где они?

Блеск вод и неба – голубой,
Краса полей – еще живее,
Но где победа и трофеи
Страны, представленной тобой?

Там, где изменчивы черты
И где всему лишь счастья надо,
Под шум вещей, среди их чада
Не счастью – духу служишь ты.

* * *

Тайною окутан одинокий,
Образы бегут к нему волной, –
Зарожденье, всходы, токи,
Даже тени их впитали зной.

Зреет там, в его покое,
Сокровенных помыслов запас,
Губит он в себе людское –
Все, что сводит и питает нас.

Смотрит он, бесстрастный и суровый,
Как земля меняется, и вот
Смерти нет и жизни новой:
Совершенство в тишине грядет.

ТЕМНЫЙ

I

О, если б он вернул мне дар печали,
Что мне сжимала сердце, так нежна,
Когда глаза везде венки встречали,
Когда слезилась каждая стена.

Ты мучился, но воскресал во благе,
Ты умирал, но умирал любя,
А ныне слышно, как при каждом шаге
Пустеют коридоры без тебя.

Да, пустота – одно из откровений,
В которых Темный нам всего видней,
Прими еe в печали, без сомнений,
Но это – не печаль минувших дней.

II

Дать возрасти уединенью надо,
Отринь все то, что знало первый день,
И погрузись в безмолвных ветел стадо,
Землею черной ввергнутое в тень.

Свет ярких солнц – призыв к дороге дальной,
К часам невыносимой суеты,
Милее мне смотреть, как сад миндальный
От дерзких взоров прячется в цветы.

Здесь слышен Темный, недоступный встрече,
Лишь, чтоб увлечь, он нас возносит сам,
Но милость, гнев, видения и речи
Он человечно оставляет нам.

III

Сонм мудрецов, чье слово всем желанно,
Таящийся (а может быть, и нет)
В пределах тропиков и океана,
Умы людей волнует много лет.

У инков, в Занзибаре ль это слово?
Повсюду мифы, сходные точь-в-точь,
Но не узнал никто еще такого,
Что перед Темным не отступит прочь.

IV

Седы холмы, на реках седина –
Их лоно предков всех веков вместило, –
А на прибрежье новая жена
Стан развернула, косы распустила.

А рядом бычье стадо топчет луг,
Разя рогами спереди и сзади,
Доколе муж не вступит в этот круг,
Чтоб все смирить – рога, и стан, и пряди.

И все тесней помчится хоровод –
Родов, скорбей и радостей круженье.
Он знает, что вернется все вот-вот,
Лишь Темный остается без движенья.

ХОРХЕ ЛУИС БОРХЕС

(1899-1986)

ХВАЛА ТЕНИ

                     Дж. Джойсу

Жизнь мира – от рассвета до заката,
И предстают в ночи передо мной
И ад, и рай, еврея путь земной
И Карфаген, разрушенный когда-то.
Дай, Боже, сил и подбодри меня,
Чтоб я сумел достичь вершины дня!