РОСА НА ЛИСТЬЯХ

Двадцать два поколенья
       сменились на ханьском престоле…
Ныне вставший у трона -
       на что оказался способен?!
Вот уж верно,
       мартышка в парадном чиновном уборе:
Нет ни капли ума,
       а амбиций, амбиций-то - море!
Нерешителен, слаб,
       ничего не умеет, не знает…
И, как будто в полон,
       увозили тайком государя.
Но зловещее пламя
       уж ясное солнце пронзило…
И начав как злодей,
       сколько всяческих бед породил он!
Негодяй и мятежник
       схватил управления вожжи,
Рубит древо под корень,
       столицу дотла изничтожил.
Погубил он, разрушил
       деянья великой державы,
Головешки да пепел на месте,
       где высились храмы.
Венценосный скиталец
       в отчаянье отбыл на запад,
И стеная стекались
       к дорогам угрюмые толпы.
Я вдали различил
       очертания стольного града
И, как древний печальник,
       забылся в безудержной скорби.

НА ИЗМЕНЕННЫЙ МОТИВ
"ВОСТОЧНЫЕ, ЗАПАДНЫЕ ВОРОТА"

Северный край
       покидают гусиные стаи,
Тот, где гнездились
       вдали от людских поселений.
Тысячи верст
       всё летят и летят караваны,
Чуть отдохнут
       и опять устремляются к цели.
Зиму проводят
       на юге средь риса побегов,
Снова весна -
       и на север, домой полетели.
Вот в центре поля
       виднеется стебель пырея,
Ветер подует -
       и он понесется куда-то.
Вихрем кружимый,
       с родными расстался корнями,
Минут века,
       а его ждать напрасно обратно.
Ну а солдаты,
       что их-то уводит в дорогу?
В дальние дали
       зачем поспешили отряды?
Сколько уж дней
       не давали коням своим отдых,
Сколько уж дней
       не снимали ни шлема, ни латы.
Старость застанет
       их где-то в бескрайних просторах,
В дом свой родимый
       сумеют вернуться не скоро…
Даже дракон
       затаится в бездонной пучине,
Хищник уходит
       к себе на высокие холмы.
И, умирая,
       к норе обернется лисица,
Как человеку
       не помнить об отчем о доме?!

РАСПАДАЕТСЯ НАИСОВЕРШЕННОЕ

Начиная с момента рождения,
Словно мягкая глина,
       подвержено всё изменениям,
И ничто не способно
       избегнуть конца.
И ничто не способно
       избегнуть конца -
Это участь любого,
       даже сверхмудреца…
И от мыслей о том изнывают сердца!
Я драконов могучих хочу оседлать,
В Сокровенные горы надеюсь попасть.
В Сокровенные горы надеюсь попасть,
Дабы в дивном безмолвии там пребывать.
Я на Остров блаженных
       в мечтах уношусь,
Я на Остров блаженных
       в мечтах уношусь.
Вечным сном Сам Учитель
       когда-то почил,
Над великими предками -
       насыпь могил.
Над великими предками -
       насыпь могил,
Ныне праздно живущих
       ждет такой же удел…
Только муж благородный
       о грядущем конце не скорбит:
Что поделать,
Коль время идет неустанно,
       да не просто идет, а бежит!

ПЯТНАДЦАТЬ

Взойдя на вершину,
       я вдаль устремляю свой взор,
Во множестве тянутся
       узких расселин извивы.
Камфарных деревьев
       стволы устремляются ввысь,
И пышная зелень
       простор заполняет под ними.
Приятно для глаза
       сиянье листвы и цветов.
Их нежная прелесть
       все сущие краски вобрала.
Тоскующих птиц
       над горами разносится клик,
От рыка тигриного
       вихрь устремляется к скалам.
Ревущий медведь
       неожиданно путь преградил
И, словно безумный,
       грозится свирепым оскалом.

ПЕСНЬ О ЛУННОМ СВЕТЕ

Светил и созвездий
       струятся лучи,
По глади скользя
       запредельных морей.
Как ярок их свет,
       как искрятся и блещут они!
И сливаются в дальней дали
       просторы небес и земли…
Дальше носа
       не видит глупец,
Мудрый зрит
       и на тысячу лет.
Свет и тьма -
       невозможны одно без другого,
Только как это
       выразить словом?

ПРЕПОДНОШУ В ДАР ВАН ЦАНЮ

Я сижу в одиночестве,
       горькою думой объятый,
Вот бы взять и одеться,
       да в Западный парк поскакать,
Где древесные кущи
       застыли в цветущем наряде,
И прозрачною рябью
       подернута озера гладь.
Там, средь волн,
       в одиночестве плавает дикая утка,
Тщетно селезня
       жалобным кликом надеясь призвать.
Всей душою хочу
       оказаться с несчастною птицей,
Но ни лодки, увы,
       ни челна не могу отыскать.
Как из памяти стерлись
       былые мечты и дороги,
Что ни вижу вокруг -
       заставляет сильнее страдать.
Слышу ветра
       вокруг лишь печальные стоны,
И вечернее солнце
       невозможно в пути задержать.
Коль дождем благодатным
       всё сущее в мире омыто -
Вам ли надо бояться
       под струи его не попасть?!
Отчего же, мой друг,
       вы сегодня задумчиво-хмуры?
И печальное сердце
       ожидает какую напасть?

* * *

Что толку стенать
       да вздыхать тяжело,
Раз Небом самим
       нам удел уготован?
И плакать напрасно
       о брате родном,
Коль, скрывшись из глаз,
       не объявится снова, -
Пусть дух одинокий
       витает в знакомых местах,
Пока еще гроб
       остается в столичных пределах…
И мы с тобой также
       когда-то отсюда уйдем,
И в прах обратится
       истлевшее бренное тело.
Как короток
       людям отпущенный век -
Быстрее пройдет,
       чем роса по утрам высыхает.
Мелькнут наши годы,
       что солнца закатного луч,
Что тень или звук,
       когда ночь неизбежно настанет.
Нам вечность металла и камня,
       увы, не дана,
И мысли об этом
       живущих терзают и ранят…