АЛЕКСАНДР РАДАШКЕВИЧ
р. 1950, Чкалов (ныне Оренбург)
Уехал из СССР в 1978 году, после этого начал печататься, чаще как оригинальный поэт, но публиковал и переводы – в нью-йоркском “Новом журнале", включил Радашкевич переводы и в сборник своих оригинальных стихотворений “Шпалера” (Н.-Й., 1986). Составителю “Строф века – 2” ненароком показалось, что лучшее в этом сборнике – как раз переводы. Хотя в оригинальном своем творчестве Радашкевич пользуется классическими формами, проще говоря, рифмует, его переводы из американской поэзии - по крайней мере те, что удалось сличить с оригиналом - следуют иной традиции: вполне рифмованные стихи Радашкевич обычно переводит верлибром.
УОЛЛЕС СТИВЕНС
(1879-1955)
БЛЮДО ПЕРСИКОВ ИЗ РОССИИ
Всем своим телом ощущаю я вкус этих персиков,
Трогаю их, вдыхаю аромат. Кто это говорит?..
Я поглощаю их, как анжуец
Поглощает анжуйское. Я вижу их, как видит любовник,
Как юный любовник по весне видит первые почки
И как на своей гитаре черный испанец играет.
Кто это говорит?.. А ведь должно быть, что я
Это животное, этот русский, этот изгнанник, кому
Церковные колокола прорастают звонами в
Сердце. Эти персики так крупны и округлы,
Ах, как румяны и покрыты пушком, ах!
Они напитаны соком, и кожица их бархатиста.
Они напитаны видением моей родной деревни,
Чудесной погоды, лета, росы и покоя.
Тихая комната – та, где они лежат.
Окна раскрыты. Солнце просвечивает
Занавески. И даже колыхание их,
Такое невесомое, меня тревожит. Я и не знал,
Что такие жестокости могут тебя разорвать
Пополам, как сделали персики эти.
КОНРАД ЭЙКЕН
(1889-1973)
ВОТ ОЧЕРТАНИЯ ЛИСТА
Вот очертания листа, а вот – цветка,
А это – поседелый ствол древесный, который
Следит за своими ветвями в незамутненной озерной глади,
В том краю, что мы никогда не увидим.
Дрозд безмолвен на ветке, падает мягко роса,
Ни звука не проронит вечер.
И три прекрасных пилигрима, прибывшие туда,
Касаются едва дорожной пыли,
Касаются едва ступнями, которые тревожат пыль, как крылья;
И пугливо пришедшие вместе – там спокойны,
Словно танцоры, в напряженную паузу ждущие музыки,
Чтобы восполнить изысканность молчания.
Вот это мысль о первом, вот – о другом,
А это – суровая мысль о третьем:
"Помедли мы так, в ожидании бледном,
И молчанье прервется, и в сумраке птица
Выведет чисто колено сладостно-ясной мелодии,
Чтобы наполнился ею синий колокол мира;
И мы, кто потоками лиственной музыки смыты,
Листьям подобно, залетим отрешенно
Не в красоту ли безмолвия, безмолвия навеки?.."
...Вот очертания дерева,
А вот – цветка, листа и тех прекрасных пилигримов.
Это всё, что ты для меня.
АРЧИБАЛЬД МАКЛИШ
(1892-1982)
ARS POETICA
Стихи должны быть осязаемы и немы,
Как округленный плод,
И глухи,
Как медальоны старые на ощупь,
И молчаливы, как стертый рукавами
Подоконник, покрытый влажным мхом, –
Стихи должны быть бессловесны,
Как птичий лёт.
*
Стихи во времени должны быть недвижимы,
Как восходящая луна:
Так оставляющими нас, как, ветку за веткой,
Высвобождает луна окутанные тьмою кроны;
Оставляя нас, как луна уходит за зиму,
Как память за памятью – из ума;
Стихи во времени должны быть недвижимы,
Как восходящая луна.
*
Стихи должны быть равны –
Неправде.
Для всей истории скорбей –
Пустой дверной проем и лист кленовый.
Для всей любви –
Клонящиеся травы и две зари над морем.
Стихи должны не значить что-нибудь,
А быть.