Мне помнится: дней пять назад, как будто,
У станции метро на Моховой
Я встретил пожилого лилипута
В спецовке, с непокрытой головой.

С развальцем он шагал неторопливо,
Помахивая гаечным ключом:
Мол, пошабашил, выпил кружку пива,
Теперь домой, и горе нипочем!

Он шел среди обычных великанов
И ухмылялся встречным на пути,
Старавшимся, как бы случайно глянув,
Глаза поделикатней отвести.

А гном играл ехидно, словно в жмурки,
С десятками уклончивых зрачков
И, не стесняясь крохотной фигурки,
Как будто хвастал: вот он я каков!

Коротконогий, щуплый, безбородый,
Не равный нам по росту и судьбе,
Ограбленный безжалостной природой,
Он главное сумел вернуть себе.

И стал он в нашем царстве гулливерском
Таким, как мы, с начала до конца:
На старческом лице, по-детски дерзком,
Сквозила мысль того же образца.

Пределы недоразвитого тельца,
Ущербная, униженная плоть
Едва вмещали своего владельца,
Способного и смерть перебороть.

И знал хитрющий этот человечек,
Глумясь над бегством сердобольных глаз,
Что он, малыш, – воистину ответчик
За род людской, за каждого из нас,

Что он других не мельче и не хуже,
Что вправе он, родившись на земле,
С ключом в ручонке, разводным к тому же,
Брести домой слегка навеселе.