В вагоне надымлено. Медная мелочь
Привычно сиротствует в брючных карманах,
И тени деревьев, как поздние слезы,
Бегут по щекам утомленных молочниц.

Молчат пассажиры на жестких скамейках,
Мужчины мечтают, а женщины дремлют.

Мне каждый мужчина годится в отцы,
Годится мне каждая женщина в матери.

За окнами небо чернеет сурово, –
И люди, наскучив своей тишиной,
Заводят беседу, и каждое слово
Могло быть заведомо сказано мной.
И небо волнуется справа и слева,
Бесшумно плывет за дубравой дубрава,
И синее солнце, как спелая слива,
В студеное озеро кануть готово.

Я мог бы ребенком гулять в этих рощах
И розовых бабочек шапкой ловить.
Я мог бы учиться на медные деньги,
Я мог бы родиться в семье землемера,
В любом городишке, в деревне любой,
В том маленьком доме с кирпичной трубой,
Что тает, как сахар, в воде голубой.