АРКАДИЙ ШТЕЙНБЕРГ
* * *
Ты чуешь, и знаешь, и любишь, и веришь,
Но только одна, не вдвоем, не со мной,
И скупо объятья на скрупулы меришь,
Стену воздвигаешь за новой стеной.

Упрямую ласку, невольное слово
Ты топчешь, ведя отступлениям счет.
Ты женскую кровь ненавидеть готова
За то, что она в твоих жилах течет.

И сердце, на миг отпустив на поруки,
Ты вновь затыкаешь в глухую тюрьму,
Чтоб вновь уронить одичалые руки
И жадно и слабо глядеть в полутьму.

Он горше смолы – этот странный напиток
Сомнений и веры, любви и тоски.
О нем говорят лепестки маргариток
Постылой гордыне твоей вопреки.

И музыкой страсти, как будто впервые,
Заветную рану твою бередя,
О ней говорят голоса грозовые
В серебряном плеске и звоне дождя.

О нем исступленно пророчат закаты,
Зовут его ветры и ночью и днем,
И тучи, и дым от костра языкатый
Всё небо застлали, вещая о нем.

Ведь ты же сама лишь его поминаешь,
Плененное сердце томя взаперти,
И чуешь, и веришь, и любишь, и знаешь
Судьбу, от которой вовек не уйти!

Ведь ты же сама улыбалась, бывало,
И жалила душу больнее ножа,
Сама ввечеру лепестки обрывала
На юной ромашке, про нас ворожа!

Убей, не жалея, осмелься, попробуй
Сойтись в топоры с подступившей судьбой,
Сожги, если можешь, презреньем и злобой
Живучую связь между мной и тобой,

И плача, припав к оскорбленной надежде,
Ищи в полутьме уцелевшую нить,
Чтоб снова связать ее крепче, чем прежде,
И сызнова верить, и знать, и любить.
16-17 июля 1948, Ветлосян

Предыдущее    Следующее    Содержание