* * *

Славный внук, Меценат, праотцев царственных,
О отрада моя, честь и прибежище!
Есть такие, кому высшее счастие -
Пыль арены взметать в беге увертливом

Раскаленных колес: пальма победная
Их возносит к богам, мира властителям.
Есть другие, кому любо избранником
Быть квиритов толпы, пылкой и ветреной.

Этот счастлив, когда с поля ливийского
Он собрал урожай в житницы бережно;
А того, кто привык заступом вскапывать
Лишь отцовский надел, - даже богатствами

Всех пергамских царей в море не выманишь
Кораблем рассекать волны коварные.
А купца, если он, бури неистовой
Устрашася, начнет пылко расхваливать

Мир родимых полей, - вновь за починкою
Видим мы корабля в страхе пред бедностью.
Есть иные, кому с чашей вина сам-друг
Любо день коротать, лежа под деревом

Земляничным, в тени ласковой зелени,
Или у родника вод заповеданных.
Многих лагерь манит, - зык перемешанный
И рогов, и трубы, и ненавистная

Матерям всем война. Зимнего холода
Не боясь, о жене нежной не думая,
Всё охотник в лесу, - свора ли верная
Лань учует в кустах, сети ль кабан прорвет.

Но меня только плющ, мудрых отличие,
К вышним близит, меня роща прохладная,
Где ведут хоровод нимфы с сатирами,
Ставит выше толпы, - только б Евтерпа мне

В руки флейту дала, и Полигимния
Мне наладить пришла лиру лесбийскую.
Если ж ты сопричтешь к лирным певцам меня,
Я до звезд вознесу гордую голову.

* * *

Злая сдается зима, сменяяся вешней лаской ветра;
       Влекут на блоках высохшие днища;
Скот затомился в хлеву, а пахарю стал огонь не нужен;
       Луга седой не убеляет иней,

Вот и Венере вослед сплетаются в нежном хороводе
       В сиянье лунном Грации и нимфы,
В лад ударяя ногой, пока еще не успел Циклопам
       Вулкан, пылая, обойти все кузни.

Нынче пора обвивать нам головы свежим миртом или
       Цветами теми, что одели землю.
В роще тенистой пора порадовать Фавна новой жертвой -
       Ягненком или козликом, на выбор.

Бледная ломится Смерть одною и тою же ногою
       В лачуги бедных и в царей чертоги.
Сестий счастливый! Дана недолгая в жизни нам надежда -
       А там охватит Ночь и царство теней,

Там и Плутона жилье унылое, где лишь водворишься,
       Не будешь больше править на пирушках,
Ни любоваться красой Ликида, который так пленяет
       Всю юность, - вскоре ж дев зазнобой станет.

ГИМН ДИАНЕ И АПОЛЛОНУ

Пой Диане хвалу, нежный хор девичий,
Вы же пойте хвалу Кинфию, юноши,
       И Латоне, любезной
              Всеблагому Юпитеру!

Славьте, девы, ее, в реки влюбленную,
Как и в сени лесов хладного Алгида,
       В Эриманфские дебри,
              В кудри Крага зеленого.

Вы же, юноши, в лад славьте Темпейский дол,
Аполлону родной Делос и светлого
       Бога, рамо чье лирою
              И колчаном украшено.

Пусть он, жаркой мольбой вашею тронутый,
Горе войн отвратит с мором и голодом
       От народа, направив
              Их на персов с британцами!

* * *

Земли уж мало плугу оставили
Дворцов громады; всюду виднеются
       Пруды, лукринских вод обширней,
              И вытесняет платан безбрачный

Лозы подспорье - вязы; душистыми
Цветов коврами с миртовой порослью
       Заменены маслины рощи,
              Столько плодов приносившей прежде;

И лавр густою перенял зеленью
Весь жар лучей... Не то заповедали
       Нам Ромул и Катон суровый, -
              Предки другой нам пример давали.

Скромны доходы были у каждого,
Но умножалась общая собственность;
       В своих домах не знали предки
              Портиков длинных, лицом на север,

Простым умели дерном не брезговать
И дозволяли камень обтесанный
       Лишь в государственных постройках
              Да при убранстве священных храмов.

* * *

Ночью то было - луна сияла с прозрачного неба
       Среди мерцанья звездного,
Страстно когда ты клялась, богов оскорбляя заранее, -
       Клялась твердя слова мои
И обвивая тесней, чем плющ ствол дуба высокий,
       Меня руками гибкими,
Ты повторяла: доколь Орион мореходов тревожит,
       А волк грозит стадам овец,
Длинные ветер доколь развевает власы Аполлона -
       Взаимной будет страсть твоя!
Больно накажет тебя мне свойственный нрав, о Неэра:
       Ведь есть у Флакка мужество, -
Он не претерпит того, что ночи даришь ты другому, -
       Найдет себе достойную,
И не вернет твоя красота мне прежнего чувства,
       Раз горечь в сердце вкралася!
Ты же, соперник счастливый, кто б ни был ты, тщетно гордишься,
       Моим хвалясь несчастием;
Пусть ты богат и скотом и землею, пускай протекает
       По ней рекою золото;
Пусть доступны тебе Пифагора воскресшего тайны,
       Прекрасней пусть Нирея ты, -
Всё же, увы, и тебе оплакать придется измену:
       Смеяться будет мой черед!